Вячеслав Катамидзе
Последняя ночь в Бейруте
Сюжет этого романа навеян реальными событиями
Пролог
Снег валил хлопьями, да такими большими, каких Бартон не видел в своей жизни ни разу. На Пиккадилли, у самого универмага «Фортнум энд Мейсон» столкнулись три машины и образовалась пробка, причем такая, которую объехать даже с синими сигнальными фонарями было невозможно.
— Мы сегодня до Уайтхолла не доедем, — буркнул Бартон. — Быстрее дойти пешком.
— Не странно ли, сэр, — заметил Роуз, его помощник, сидевший сзади. — Каждый раз, когда вас вызывают к начальству, то идет проливной дождь, то начинается снегопад, а то и налетает ураган невиданной силы. Что это — предупреждающий сигнал?
— Сама природа пытается отложить мою встречу с начальством, — проворчал Бартон. — Чтобы сберечь мои нервы. Спасибо ей, конечно, но в результате я получаю нагоняй за опоздание.
— До поворота на площадь Святого Иакова всего каких-нибудь семьдесят ярдов, — пожал плечами Шейн, другой сотрудник Бартона, который сегодня исполнял роль водителя. — Дальше я прорвусь, не беспокойтесь.
— Если нам удастся эти семьдесят ярдов проехать, — задумчиво проговорил Бартон. — Ненавижу снег. Ненавижу дождь. А больше всего ненавижу вызовы к начальству. Почему нельзя прислать какой-нибудь меморандум или официальное письмо? Я почитаю, подумаю и напишу ответ. Преимущественно отрицательный. А тут приходится, как мальчишке, выслушивать сентенции.
— Шеф, признайтесь: ведь вы, как правило, выслушиваете похвалы, а не порицания, — усмехнулся Роуз. — У кого еще в Скотленд-Ярде четыре ордена? Не слыхал о таком.
— И к тому же вас всем приводят в пример! — подхватил Шейн. — В академии о вас рассказывают как о Шерлоке Холмсе современной эпохи, преподаватели вас цитируют, вы давно стали живой легендой! Кто посмеет сказать вам что-то нелицеприятное?
— Вы болтуны и подхалимы, — поморщился Бартон. — «Ярмарка тщеславия», действие третье. Все замечательно, а до Уайтхолла доехать никак не можем. Какой от вас толк?
— Шеф, так ведь это ненастье, природный катаклизм! — воскликнул Шейн. — Так сказать, чрезвычайные обстоятельства. Форс-мажор.
— Да, это правда, у нас снег — всегда форс-мажор, — проворчал Бартон. — Вчера вечером решил поехать в церковь, в которой викарием служит мой племянник. Прихожу на станцию метро «Альпертон»; станция закрыта. А снежочек такой — не больше четверти дюйма! У входа стоит менеджер — молодой индиец, но губу выставил, как Муссолини. Спрашиваю: «Почему станция закрыта?» А он отвечает: «На платформе снег, скользко; вдруг кто-нибудь упадет…» Тут я взорвался. Говорю: «Когда я был маленький, персонал станции брал в руки лопаты и за пять минут сгребал весь снег с платформы. А у вас что, пожилые лорды служат?» Он повернулся и ушел. Вот и все. Что скажете?
— Шеф, мы наконец поехали, — сообщил Шейн, включая передачу. — Эти идиоты сдвинули машины в сторону.
— Черт, не удалось толком побрюзжать по-стариковски, — покачал головой Бартон. — Включай мигалку и дави на газ, но не забывай про снег. Осталось двадцать две минуты.
— Слушаюсь! — откликнулся Шейн, включая все три синие мигалки. Он свернул в сторону площади Святого Иакова и помчался к Уайтхоллу, распугивая водителей частных машин и «черных кэбов». Они были на Уайтхолле уже через восемь минут.
— Шеф, нам идти с вами? — на всякий случай спросил Роуз, когда машина остановилась у главного подъезда Министерства обороны.
— Сидите в машине, — ответил Бартон. — Нечего вам сидеть на этом совещании и неприлично зевать каждую минуту. Я один буду отдуваться за всех. Как обычно, черт его побери.
В холле его уже ждал молодой капитан в форме Королевских ВВС — один из адъютантов министра. Он провел Бартона к лифту, открыл ему дверь и сказал: «Седьмой этаж, комната семьсот вторая. Найдете, сэр?»
Бартон не ответил.
Ему приходилось бывать в здании и раньше, но в последний раз это было лет шесть назад. Коридоры, ковры, двери — все это было новое и приятно радовало глаз. Цвета были вовсе не казенно-армейские, а салонные: сиреневатый, светло-фиолетовый и бежевый.
Комната 702 оказалась обширным залом, в который из общего коридора вела целая анфилада из пяти комнат. В каждой из них сидели за компьютерами пять или шесть офицеров в самой разной форме. Когда он вошел в зал, выяснилось, что за огромным столом сидит всего семь человек, все в гражданской одежде. Судя по количеству пустых бутылок из-под минеральной воды, они беседовали тут уже довольно долго.