Она ускорила шаг, миновала ворота. Серая громада цитадели, смутно виднеющаяся сквозь метель, придвигалась все ближе, заслоняя собой все остальное. Постепенно Эмили начала различать ближайшие башенки и зубцы. Немногочисленные окна и бойницы казались карандашными прочерками, размазанными по бумаге. Знакомых разрушений – обвалившегося угла башенки, трещин в стенах, выветрившейся кладки – сейчас было не видно. Цитадель выглядела прочной и неприступной.
Они обогнули угол цитадели, на глазок определив место, где должен был находиться их пролом. Саймон взглянул на часы, потом вверх, на стену. Ветер рвал капюшоны, снежинки кололи щеки.
– Он должен быть на месте! – сказал Саймон, наклонившись к Эмили. – Мы опоздали всего на три минуты.
– А ему нас видно? Я, например, пролома почти не вижу.
Саймон пронзительно свистнул, но звук тотчас унесло ветром. Он попытался окликнуть Маркуса по имени. Никто не выглянул в пролом, не спустил им веревку. Эмили тоже крикнула:
– Маркус!
– Нам-то он велел сверить часы, а свои небось потерял, – буркнул Саймон. – Ну что? Может, в дверь постучимся?
– Ага, чтобы он нас камнями закидал. Постой, вон он!
Наверху появилось размытое сине-оранжевое пятно. Саймон с Эмили замахали руками и закричали. Пятно поглядело на них и исчезло. Секундой позже перед ними упала веревка. Ребята забрались на стену – сперва Эмили, за ней Саймон. Ноги скользили по заснеженным камням.
Маркус ждал их наверху, надвинув на самый нос капюшон своей теплой куртки. За спиной у него, в пустом зале, кружился снег. Маркус, не говоря ни слова, махнул рукой, чтобы они шли за ним и не стояли на самом ветру. Эмили думала, что он поднимется по лестнице в их комнату, но Маркус вместо этого свернул в часовню и повел их в обход цитадели к холлу, где из бойницы были видны автостоянка и ворота. Там Маркус сбросил капюшон.
– Воду принесли?
Под глазами у него набухли большие мешки, лицо выглядело осунувшимся и замерзшим. Когда Маркус потянулся, чтобы достать бутылки из Саймонова рюкзака, Эмили показалось, что руки у него дрожат.
– Что, и все? – спросил Маркус. – Всего две бутылки?
– Эм воду взять забыла.
– Черт, все как всегда! Просишь принести припасов, а тебя как будто не слышат.
– Иди ты знаешь куда? – возмутилась Эмили. – Тебе и эту-то воду не выпить, так что не делай вид, будто тебе мало.
– Выпить? Нет уж, спасибочки! – Маркус вскочил на подоконник и прищурился, вглядываясь сквозь метель. – У меня там, наверху, бутылка колы. А вода – это мне для оборонительных сооружений. Ну ладно, неважно, у меня печка есть. Буду снег растапливать. Только это больше времени занимает.
– Для каких еще оборонительных сооружений? – спросил Саймон. – Ты про это вчера ничего не говорил.
– Ловушки и западни, старик! Ловушки и западни. Сейчас покажу.
Маркус взял одну из бутылок и повел их через арку на галерею, идущую вдоль исчезнувшего зала. Дойдя до одной из арок, выходящих в пустоту, он остановился. В воздухе кружились снежинки, галерею тоже понемногу заносило. Маркус наклонился и отвинтил пробку.
– Вот, глядите! – сказал он, широко улыбнувшись. – Только осторожней, не намокните!
И, сказав так, он опустил бутылку и принялся аккуратно выливать из нее воду, водя рукой по дуге, так что проход во всю ширину оказался залит тонким слоем воды.
– Класс! – сказал Маркус, выпрямившись. – У меня ушло всего полбутылки. Этого хватит еще и на тот конец прохода. Видите? – продолжал он, – Камень здесь потрескался, вода отлично впитывается. Еще полчаса – и получится ледяная западня!
– Ага, – сказала Эмили. – Понятно.
– Я устрою такие западни во всех коридорах, особенно вблизи этих арок. Это может спасти меня, если враг все же ворвется в цитадель. Я буду знать, где надо перепрыгнуть, а они-то нет! И, если повезет…
– Они поскользнутся и упадут, – перебила Эмили. – Все понятно.
– Хитро придумано! – сказал Саймон.
Ребята вернулись обратно в холл. Маркус старался не уходить надолго от бойницы. Он уселся на подоконник, откуда хорошо была видна метель снаружи, и указал на доску, прислоненную к стене.
– То, что доктор прописал! – весело сказал он. – Садится в эти щели, как будто тут и было!
Эмили тяжело вздохнула. Все, еще одна попытка, последняя, а потом она уходит!
– Слушай, Маркус, – начала она, – мы все тут классно повеселились, и твои оборонительные сооружения просто замечательные, лучше не придумаешь. Но это все не выход, поверь мне. У тебя усталый вид, ты выглядишь совершенно больным. Ты не можешь оставаться здесь. Надо придумать что-то другое.
Маркус сразу ощетинился.
– О чем это ты? Мне тут классно! Я никогда еще не чувствовал себя лучше, чем теперь!
И действительно, ему как будто бы не сиделось на месте, движения его были стремительны и по-птичьи точны, глаза лихорадочно сверкали.
– Я тут замечательно переночевал в одиночестве. Мне никогда еще не было так уютно. В комнате было жарко, я поужинал, как принц, я бродил по залу в самую бурю, и луч фонарика терялся среди метели. И ты пытаешься сказать мне, будто это не жизнь?
– Да нет, это классно – на одну ночь. Но не можешь же ты остаться тут навсегда!
Маркус взглянул в бойницу. Снегопад утихал.
– Нет, навсегда я здесь не останусь. Только до тех пор, пока мне грозит опасность.
– Маркус, но ведь опасность никуда не денется! Рано или поздно…
– Слушай, Эм, заткнись! Ты повторяешься.
Эмили поняла, что ничего не выйдет, и взорвалась.
– Повторяюсь, да? Ну ладно, я заткнусь. Но если тебя поймают – а тебя наверняка поймают, – мы пострадаем, все трое. Но тебя это не волнует, верно? Вся проблема с тобой, Маркус, в том, что ты думаешь только о себе!
Девочка не собиралась выходить из себя, но, сорвавшись, обнаружила, что ей уже все равно. Ей было приятно, что Маркус взбесился.
– Ах, вот в чем дело? – вскричал он. – Ты делаешь вид, что беспокоишься из-за меня, а на самом деле тебя волнует только, как бы с тобой чего-нибудь не случилось! Не беспокойся, Эм, я тебя не заложу! Можешь валить отсюда и сделать вид, что ты ни при чем!
– Не надо приписывать мне то, чего я не говорила!
– Эй, ребят…
– Нет, я просто говорю, что у тебя на уме на самом деле, это-то тебе и не нравится!
– Ребята…
– Ну, в чем дело, Саймон?!
– У нас гости…
Все, как один, обернулись к бойнице. Вдалеке, за полем, по дорожке медленно ехала машина. Шума мотора отсюда было не слыхать – в этом новом, белом мире все звуки глохли. Снег по-прежнему падал, но уже не так густо, как прежде. Время от времени ветер взметал поземку. Машина беззвучно въехала на автостоянку, оставив за собой глубокие колеи, и остановилась в самом дальнем углу. Это была малолитражка, коричневого цвета, но на крыше и капоте у нее лежали пышные белые шапки. Габаритные огни оставались включенными. Из машины никто не вышел.
– Ну же! – выдохнул наконец Маркус. – Делайте хоть что-нибудь!
– Например, уезжайте обратно! – добавил Саймон.
– Почему никто не выходит? – поинтересовалась Эмили.
– Может, это просто поглазеть приехали? Туристы какие-нибудь.
– В такую погоду?
– А мотор они, похоже, глушить не стали. Значит, скоро уедут.
– Или просто греются.
– Но чего они ждут-то?
– Могу сказать одно, – внезапно заметил Саймон. – Это кто-то из местных.
– Почему?