— Надо начинать с самого начала — с пятого класса. Возьмем учебник, сами зададим себе уроки и друг у друга будем спрашивать. Библиотечку выпишем…
Василь всегда подчинялся Ивану, и теперь ему и самому смешно, как проводятся в школе уроки немецкого языка. Мягкая по натуре Ольга Владимировна конечно же понимает, что ее предметом никто не интересуется, дисциплину в классе поддерживать не умеет и для того, чтобы создать хоть видимость порядка, позволяет ребятам слиш-. ком многое — только бы не шумели в коридоре. Некоторые на ее уроках выполняют домашние задания, читают книги. Да и сама она иногда, чтобы успокоить слишком непоседливых, читает классу какие-нибудь интересные истории из хрестоматии, на ходу переводя на белорусский язык.
Переговорив обо всем — Степана будут уговаривать вдвоем, — друзья из городка вновь возвращаются на станцию. Весь день Василь ходил по лесу, до полуночи гулял с Иваном по парку, и, несмотря на это, ноги не болят, совсем не устал. Он словно набирается настоящей мужской силы, и это радует.
На станции тишина. На перроне безлюдно. Лишь изредка пройдет смазчик с масленкой в руках, нарушая вечерний покой глухим шарканьем ботинок по цементной платформе.
Ребята решили зайти в буфет. Василю хочется бросить взгляд на буфетчицу, очень похожую на младшую сестру.
В небольшой комнатушке, густо заставленной столами, сидят запоздалые посетители и пьют пиво. Надина сестра сосредоточенно перекидывает косточки на счетах, вид у нее недовольный. Василь готов рассказать Ивану все, открыть перед ним свою душу, но только ни слова о Наде. Эта тайна принадлежит ему одному.
У выхода из буфета друзья распрощались. Иван свернул трубкой газеты, журнал «Огонек», засунул под мышку и не спеша зашагал домой.
Назавтра и в последующие дни Василь ходит в лес за грибами. С утра в душе страх: удачи не будет. Но это только так кажется, что знакомые места обошли другие грибники и он ничего не найдет. Если ищешь, то грибы попадаются в самых неожиданных местах…
До начала занятий остается уже совсем мало времени, и Василь с нескрываемой тоской прощается с милыми сердцу рощами и перелесками, с густым ковром цветущего вереска. Все это потом не раз будет видеться ему во сне долгими вьюжными ночами. В лесу идет своеобразная, таинственная жизнь, ее не очень замечаешь, не думаешь о ней. Но она есть, вызывает в душе тихую радость, без которой, казалось, и жить нельзя.
Бродя в одиночестве по молодым соснякам, о чем только не передумаешь… Мечты трепетные, неясные, они наплывают, как легкие облачка в синеве майского неба, и так же исчезают, лишь в душе оставляя незримый след. Без этого, наверное, жить тоже нельзя.
Семье Василя живется нелегко. В хате трое братьев, сестренка, и все мал мала меньше. Заработок отца небольшой — только на хлеб и хватает. Из-за вечного безденежья и забот между отцом и матерью постоянно возникают споры. Василь старается не вмешиваться, не думать о семейных неурядицах, да только не всегда это удается — все происходит на его глазах. Порою даже жизнь становится не мила.
Однажды летом, после особенно неприятной стычки, Василь даже решил поступать в техникум. Ему было безразлично в какой, только бы уехать из дома. К счастью, родители вскоре помирились и намерение это осталось неосуществленным, верх взял здравый смысл. Да и ехать-то как: ни денег, ни одежды, кроме того, жаль было расставаться с друзьями.
А теперь вот новые заботы — поползли слухи о плате за учебу в старших классах. Что делать? Деньги, которые были заработаны, разошлись, а на августовскую зарплату надо купить костюм. Пиджак порвался на локтях, штаны на коленях… Как появишься в такой одежде в восьмом классе?
Василь, конечно, и отца немного винит. Характер у него неважный: часто бывает хмурым, неразговорчивым, готов рассердиться из-за всякого пустяка. Правда и в других семьях, с которыми Василь знаком, дела идут не лучше, однако люди стараются как-то развеселить и себя и других. А вот отец не умеет.
В конце-то концов не это главное. Жить можно, хотя в магазинах в последнее время стало туговато с продуктами, даже с хлебом случаются перебои.
Грибы, собранные Василем, тоже немалое подспорье. Муругого поросенка, длинного как веретено, который молнией носится по выгону, подкормив картошкой, заколют только к рождеству, и поэтому осень, как всегда, будет пора постная. Так надо хоть грибами ее оскоромить. Несколько сушеных боровичков, брошенных в картофельный, забеленный молоком суп, придают ему совсем другой вкус. А как хорошо поешь, так и на мир веселее смотришь.