И вот после всего этого стало казаться, будто фрекен осталась у нас как бы назло кому-то. Конечно, мы не представляли собой особенного интереса для нее, как и раньше, но она сблизилась с адвокатом и часто подсаживалась к нему в гостиной, где он чертил план дома. Такова уж бестолковая праздная жизнь в горных пансионах.
* * *Да, так шли дни, один за другим; нового для меня ничего не случилось, и я начал скучать. Время от времени к нам заходил какой-нибудь путешественник, собирающийся перейти через горы, но, как говорили, это совсем не то, что в другие годы, когда туристы приходили целыми караванами. И, по-видимому, в этом отношении здесь не будет лучше до тех пор, пока к нашей санатории не проведут новой дороги и не устроят автомобильного движения.
До сих пор мне не пришлось еще упомянуть о том, что соседняя долина носит название Стурдален, а наша называется только просто Рейса, по реке того же названия, и все местечко Рейса представляет собою лишь маленький поселок. Таким образом все преимущества выпадают на долю Стурдалена, да и имя это уже само по себе очень громкое. Однако Поль, наш хозяин, называет соседнюю долину Веследален[4], потому что там живет противный, скаредный народ,- так уверяет Поль.
Ах, бедный Поль. Он вернулся из села, куда ходил по делам, без всякой надежды, и по этому случаю он был пьян, как стелька. Целые сутки он провалялся в своей каморке, и никому не показывался на глаза. Когда он, наконец, снова появился на людях, то вид у него был очень самоуверенный, и он старался внушить, будто наделал больших дел во время своего пребывания в селе: теперь, наверное, у него будут автомобили, об этом нечего уже больше беспокоиться. А после обеда, когда он снова успел напиться, им овладела мания величия другого рода: что это за жалкие людишки там в селе, ведь они ровно ничего не смыслят в делах, они не хотят принять участия в проведении дороги к его усадьбе. Он один соображал хоть что-нибудь. Разве не было бы это настоящим благодеянием для всего прихода, если бы провести этот маленький кусочек дороги? Ведь тогда на всю долину посыпался бы дождь из шиллингов от массы туристов. Но разве эти люди понимают хоть что-нибудь.
- Однако рано или поздно, но сюда придется провести дорогу,- сказал адвокат.
- Ну, еще бы,- ответил Поль решительно.
И он опять ушел в свою каморку и завалился спать.
Но вот в один прекрасный день к нам пришла небольшая партия туристов, которые сами тащили свой багаж по солнцепеку, и они стали просить о помощи. Солем сейчас же предоставил свою особу в их распоряжение, но ему не под силу было тащить все мешки и чемоданы, а Поль валялся у себя в каморке. Этой ночью я опять видел, как Поль уходил в лес, и при этом он громко разговаривал и размахивал руками, как будто он был не один.
Так вот туристы попросили о помощи, а помочь было некому.
Хозяйка и Жозефина вышли на двор и послали Солема за Эйнаром, первым торпарем, чтобы тот пришел помочь нести вещи. Между тем туристы стали терять терпение и то и дело поглядывали на часы: если они вовремя не перевалят через Торетинд, то им придется ночевать под открытым небом. А один из туристов высказал даже предположение, что, быть может, в этой санатории нарочно задерживают их, чтобы заставить переночевать здесь! Туристы начали ворчать, и, наконец, спросили:
- Где же хозяин этой санатории, куда он девался?
- Он болен,- ответила Жозефина. Между тем возвратился Солем и сказал:
- Эйнару некогда, он в поле окучивает картофель. Пауза.
Тут Жозефина сказала:
- Да мне все равно надо идти за горы, вот подождите немножко.
Она ушла, потом сейчас же вернулась обратно, взвалила на свою узкую спину мешки и саквояжи и быстро засеменила со двора. Все последовали за ней.
Я нагнал Жозефину и освободил ее от ноши. Но я не позволил ей вернуться обратно, мне казалось, что для нее очень полезно сделать эту маленькую прогулку и на время отлучиться из пансиона. Мы шли рядом и все время болтали: оказалось, что в сущности ей уже вовсе не так плохо приходится, она ухитрилась-таки отложить немалую толику денег, эта Жозефина!
Когда мы взошли на вершину, Жозефина снова хотела повернуть. Ей казалось, что это так глупо и бесполезно идти рядом со мной и даже ничего не нести.