Тамара прижала горячий лоб к оконному стеклу. Попробовала зажать уши ладонями. Но и так слышала пронзительный вопль из первой палаты. Почему она не привыкла? Почему сжимается, как от боли, и начинает задыхаться? Потому что невозможно привыкнуть к такой процедуре. Шесть санитарок и медсестер раздевают догола рыдающую женщину, привязывают руки и ноги к спинкам кровати какими-то чулками, которых здесь почему-то в избытке. И под услужливый хохот фавориток на лицо, тело и кровать жертвы льют холодную воду из ведра для мойки полов. Они даже термин придумали, эти идиотки: «на вязки». Им пользуются даже врачи в воспитательных целях. Тамаре «вязками» только угрожали в первые месяцы. Потом поняли: не тот случай. Она умела посмотреть властно и спокойно. Она умела встать и выйти, как королева. Тамара, умница, доктор философских наук, четыре года живущая в психушке № 51. Все, что она выучила, прочитала, узнала о жизни, в настоящее время свелось к одному выводу. Когда жизнь останавливается, человек необязательно умирает. Только если у него получится. Никто не знает, как может выглядеть твой главный шанс. Ее шанс напомнил о себе тупой, тянущей болью внизу живота. Скоро наступит момент, когда они не смогут больше держать ее за этими решетками.
Тамара добрела до туалета. Там, у четырех открытых унитазов, курили несколько счастливых обладательниц сигарет. Вокруг них плотным кружком стояли охотницы за «бычками». Тамара протиснулась к умывальнику и сняла трусики, на которых расплылось бурое пятно. Долго отмывала его под краном. Затем спокойно вошла в палату.
– Тамарочка, ты где была, в туалете? – спросила Лиля Новожилова, доверчиво глядя своими светлыми, абсолютно безумными глазами. – А ты не видела там моего папу?
– Видела, Лиля. Привет он тебе передал.
В дверь деликатно постучали. Сергей быстро смахнул в ящик стола фотографии и сделал умное лицо.
– Войдите.
Открыв дверь, женщина неуверенно сказала с порога:
– Я хотела бы видеть частного детектива.
– Вам повезло. Слушаю вас внимательно.
– Понимаете, мне нужен не столько детектив, сколько умный и добрый человек.
– Не знаю, может, вам и повезло.
Дина тяжело вздохнула и напечатала название рубрики: «Дорогая Нина». Она писала ответы на письма для дешевой желтоватой газеты.
Часто сочиняла и сами письма. Дело муторное, но только оно давало возможность ни с кем не контактировать в редакции. Оставляла секретарю готовые тексты на три полосы, брала новые письма, получала в бухгалтерии сумму прописью и отправлялась в магазин за печенкой для Топика. Килограмма на 3–4 денег хватало. Раз в неделю.
Итак, что же вы накропали, нацарапали своей «дорогой Нине»? Она прочитала с пяток писем. Ребята сегодня не в форме. Можно ли давить прыщи? Почему мужчины не такие романтичные, как женщины? Хорошо ли это, получать большую зарплату? Дураков всегда оказывается больше, чем хотелось бы. Нет, нельзя идти на поводу. За ответы на такие вопросы фиг нам дадут, а не деньги на печенку. И она решительно напечатала первую пришедшую в голову фразу: «Я два года скрываю свою страсть». Так, подумаем, к кому же автор письма может скрывать свою страсть? К мужу сестры? К сестре жены, к теще, свекрови, тестю, свекру? К бокру, дядьке Черномору, старухе Шапокляк?
«Мастерство берет свое», – удовлетворенно подумала Дина через час, сунув в папку шесть машинописных страниц.
Перед тем как уснуть под чудесное сопение собаки, Дина в деталях представила себе белую виллу, прогретые солнцем ступени, спускающиеся прямо в море, горячий золотистый песок. И во сне она легко плыла в прозрачной воде, а кто-то махал ей рукой с террасы.
ГЛАВА 2
Блондин посмотрел на часы. Без пяти двенадцать. Он в графике. Поднял тело с пола и положил на диван лицом вниз. Случайный человек и не поймет, что Ирина мертва. Затем взял свой стакан и сунул в карман куртки. У двери прислушался: нет ли кого на площадке. Бесшумно вышел, спустился по ступеням и исчез в темноте.
…Александра арестовали дома часов в девять вечера, когда он собирался с беременной женой на прогулку. Он не сопротивлялся. Наоборот, хотел побыстрее попасть в милицию – разобраться, в чем недоразумение. Его заперли в пустой комнате на несколько часов. В двенадцать вошел участковый и предложил стакан с небольшим количеством водки.
– Я не хочу, – удивился он.
– Пей. Мы там с ребятами… Тебе еще долго ждать. – Саша выпил. Через пятнадцать минут участковый явился с человеком в штатском, который представился следователем.
– Объясните, пожалуйста, в чем дело, – начал Александр.