XV
ПОМЕХА
Подруги вошли в ворота сада Джогомайи и, не встретив слуг, приблизились к дому. Здесь на веранде они увидели учительницу и ученицу, которые занимались, сидя у маленького столика. Нетрудно было догадаться, что старшая из них — Лабонно.
Постукивая каблучками, Кэтти поднялась на веранду и сказала по-английски:
— Простите, могу я...
— Что вам угодно? — спросила Лабонно, поднимаясь с места.
Окинув ее колючим взглядом с головы до ног, Кэтти объявила:
— Мы пришли узнать, здесь ли мистер Эмитрай.
Лабонно сразу не поняла, кто такой этот Эмитрай, и ответила:
— Я такого не знаю.
Подруги молниеносно обменялись взглядами, по их губам скользнула усмешка.
— Зато мы знаем, что он часто ходит в этот дом — гораздо чаще, чем следует! — прошипела Кэтти, сердито тряся головой.
Лабонно вздрогнула. Только теперь она поняла, кто они такие и какую ошибку она допустила.
— Я позову хозяйку дома, — проговорила она в замешательстве, — от нее вы узнаете все, что вам нужно.
Как только Лабонно ушла, Кэтти обратилась к Шуроме:
— Твоя учительница?
— Да.
— Зовут, кажется, Лабонно?
— Да.
— Спички есть? — спросила она по-английски.
Сбитая с толку неожиданной просьбой о спичках, Шурома не поняла вопроса. Она продолжала смотреть на Кэтти.
Кэтти повторила по-бенгальски:
— Спички!
Шурома принесла коробку спичек, Кэтти зажгла сигарету, затянулась, потом спросила Шурому:
— Английский учишь?
Шурома кивнула и убежала в дом.
— Если она чему-нибудь и научится у своей наставницы, то только не хорошим манерам, — изрекла Кэтти.
Подруги делились впечатлениями:
— Вот она, знаменитая Лабонно! Прекрасна, не правда ли? И это она разбудила в горах Шиллонга вулкан и растопила каменное сердце Омито! Ничего не понимаю. Глупцы эти мужчины!
Сисси громко рассмеялась. Это был искренний, веселый смех, потому что глупости мужчин нисколько ее не задевали. Она сама сокрушала и разбивала каменные сердца. Но странно! Одно дело — такая девушка, как Кэтти, и совсем другое дело — эта гувернантка в нелепом наряде! Как неприступна! Положи ей масла в рот, и то не растает! А сама — точно узел мокрого белья. Только сядь с ней рядом — сразу отсыреешь, как бисквит в дождливый день. Как это Эмит может терпеть ее хоть одну минуту!
— Сисси, у твоего брата давно уже мозги шиворот-навыворот. Только человеку с извращенным вкусом эта девица могла вдруг показаться ангелом.
Сказав это, Кэтти швырнула сигарету на учебник алгебры и, открыв сумочку с серебряной цепочкой, припудрилась и подвела карандашом брови.
Сисси не возмущало отсутствие здравого смысла у ее брата, в глубине души она даже сочувствовала ему. Весь ее гнев обратился против лжеангела, который завлек его и околдовал. А Кэтти, видя странное безразличие Сисси, просто выходила из себя! Ее так и подмывало встряхнуть хорошенько нерадивую сестру.
В эту минуту к ним вышла Джогомайя в белом шелковом сари. Лабонно осталась в доме.
Кэтти привела с собой маленькую лохматую собачонку по кличке Тоби, у которой глаза прятались под косматой шерстью.
Знакомясь с Лабонно и Шуромой, Тоби ограничился тем, что только обнюхал их. Но вид Джогомайи привел его в восторг. Тоби бросился в Джогомайе и засвидетельствовал ей свою пылкую любовь, оставив на белоснежном сари следы грязных лап. Сисси оттащила песика за ошейник к Кэтти, та щелкнула его по носу и сказала по-английски:
— Не лезь, не лезь, озорник!
Кэтти и не подумала встать со стула. Покуривая сигарету, она только повернула голову и с нескрываемым пренебрежением уставилась на Джогомайю. Она явно злилась на нее еще больше, чем на Лабонно. Кэтти решила, что в прошлом у Лабонно было какое-то пятно, и теперь Джогомайя, прикинувшись доброй тетей, старалась сбыть ее на руки Омито. Чтобы обмануть мужчину, не требуется много хитрости, ибо мужчины слепы от природы.