Шиманов подумал и кивнул:
– Да, вы правы. Но, кроме того, что я отец, я еще и бизнесмен. Как бы дико и неуместно это ни звучало. А потому давайте договоримся так: в случае, если моя дочь найдется и с ней все будет в порядке, вы получите... пятьдесят тысяч долларов. Если нет, я покрою ваши расходы и выпишу вам чек на пять тысяч. Как вам такие условия?
Турецкий склонил голову набок и задумчиво посмотрел на бизнесмена. В лице Шиманова, в его блестящих глазах, в цвете его лица, манере дергать уголком губ – было нечто такое, что безошибочно выдавало... «А может быть, я и не прав, – подумал Александр Борисович, осаживая себя. – Бизнесмен подобного уровня не может быть кокаинистом. Хотя почему нет? Втянуть носом дорожку кокаина – отличный способ снять стресс после тяжелого трудового дня».
– Видимо, вы очень хладнокровный человек, – сказал Турецкий. – Что ж, ваши условия кажутся мне справедливыми.
Сергей Николаевич кивнул:
– Вот и отлично. Должно быть, я кажусь вам чудовищем?
– Почему?
– Ну... вы, вероятно, ожидали, что я скажу что-нибудь вроде: «Я согласен на любые деньги, только найдите мне мою дочь!»
– Признаться, обычно родители пропавших детей говорят именно так, – заметил Турецкий.
Шиманов помолчал. Затем сказал – тихо и спокойно:
– Я очень люблю свою дочь, Александр Борисович. И я сделаю всё, чтобы найти ее. Однако вам я плачу не за дочь, а за вашу работу. Как любому наемному служащему. Полагаю, это справедливо?
– Вполне, – согласился Турецкий.
– Значит, мы договорились. Чек на пять тысяч я выпишу вам прямо сейчас. Плюс – две тысячи на расходы. Этого ведь достаточно?
– Увидим, – ответим Александр Борисович.
– В случае, если ваши усилия окажутся бесплодными, аванс останется у вас.
– Вы настоящий делец, – сказал Александр Турецкий, едва сдерживаясь, чтобы не усмехнуться. – Если вы не против, мы подпишем договор прямо сейчас.
Шиманов не возражал. Александр Борисович достал из сумки бланки договора и протянул их Сергею Николаевичу. Тот всё внимательно прочел, заполнил пустые графы и затем размашисто расписался.
– Дело сделано, – сказал он, протягивая Александру Борисовичу его вариант договора. – Осталось вручить вам деньги и получить от вас расписку.
Шиманов достал из кармана чековую книжку и авторучку. Проставил сумму, неторопливо расписался и протянул чек Турецкому. Взамен Александр Борисович быстро набросал расписку, украсил ее своим стремительным автографом и передал Шиманову. Сделка, таким образом, была совершена.
– Да, я забыл сказать вам еще про одно условие, – заговорил Сергей Николаевич странным голосом, который показался Турецкому зловещим.
– Что за условие?
– Если моя дочь погибнет, и я не найду виновных, за ее смерть ответите вы. Лично.
Брови Турецкого взлетели вверх.
– Это что, шутка? – холодно спросил он.
Сергей Николаевич покачал головой.
– Нет, я не шучу. Если Катя погибнет, я буду считать, что в ее смерти виноваты вы. Это будет для вас хорошим стимулом. И вы будете знать, что, рискуя ее жизнью, вы рискуете своей.
– Мне ваше условие кажется идиотским, – сказал Турецкий раздраженно. – Вы, похоже, не до конца понимаете, с кем имеете дело. При необходимости я могу привлечь к делу МУР и Генпрокуратуру.
Шиманов усмехнулся и кивнул.
– Да, я наводил о вас справки, и знаю, что у вас богатые связи. Но меня это не остановит. Ради дочери я пойду на всё. Надеюсь, что то же самое вы готовы сделать ради безопасности жены.
– При чем здесь моя жена? – насторожился Турецкий.
– Вашу жену зовут Ирина Генриховна Турецкая, – медленно и четко произнес Шиманов. – В данный момент она направляется в офис компании «Ти Джей Электроникс», чтобы провести с сотрудниками психологические тренинги.
– Что это значит? – сухо спросил Александр Борисович.
– Это значит, что пока вы ведете следствие, я буду следить за каждым шагом вашей жены, – спокойно пробасил Шиманов. – Если мне не понравится ваша работа, я оставляю за собой право наказать вас так, как посчитаю нужным.
Турецкий побледнел.
– Вы угрожаете моей семье?
Шиманов качнул большой головой:
– Нет. Но я хочу, чтобы вы знали: отныне жизнь вашей супруги зависит от того, насколько успешно вы проведете расследование. Мы совершили сделку. Вы получили аванс и теперь работаете на меня.
Некоторое время Александр Борисович молча и угрюмо разглядывая Шиманова. Потом вздохнул.
– Похоже, вы действительно, не шутите, – сказал он. – Хорошо, я возьмусь за это дело. Но имейте в виду: если с головы моей жены упадет хоть один волос, я достану вас из-под земли.
– В этом я не сомневаюсь, – спокойно ответил Сергей Николаевич. – И я запомню всё, что вы сказали. Приступайте к работе, господин Турецкий. Время не на нашей стороне, и мы не должны медлить.
7
– Ну, как? – с тревогой и любопытством спросила Ирина, когда Турецкий переоделся и сел за стол.
Александр Борисович откусил кусок пирога с рыбой и похвалил:
– Вкусно!
Ирина улыбнулась.
– Дурень, я не об этом. Как твое новое дело. Ты взялся за него?
– Слушай, Ир, а не слишком ли мало в пироге лука?
– Турецкий, не заговаривай мне зубы.
– Ладно. – Александр Борисович отхлебнул чаю и сказал: – Завтра утром я вылетаю в Лебедянск.
– О, Господи! Где это?
– Там! – неопределенно махнул рукой Турецкий. – С Плетневым я уже переговорил. Дело Митрохина они доведут до конца без меня.
Ирина прищурила голубые глаза.
– Ты же говорит, что тебе этот Митрохин не нравится. Собирался сам его контролировать.
– Ну, мало ли кто мне не нравится, – пожал плечами Александр Борисович. – Ты же знаешь, я часто склонен преувеличивать. Дело, в общем, пустяковое. Плетнев справится и без меня.
– Ну, допустим, – согласилась после паузы Ирина. – А что за дело в Лебедянске? Надолго?
– Не думаю, что надолго. У одного мецената пропала дочь. Актриса местного театра. Ехала на спектакль, да так и не доехала.
Веки Ирины дрогнули.
– Бедная девочка, – проговорила она. – Милиция ищет?
Александр Борисович покачал головой:
– Нет.
– Почему?
– Отец не хочет огласки.
– Глупости какие, – поморщилась Ирина. – Какая разница – огласка или нет. Главное, дочь найти!
Турецкий усмехнулся:
– У богатых свои причуды. Кстати, если я ее найду, этот лебедянский Рокфеллер готов заплатить пятьдесят тысяч долларов.
– Пятьдесят? – Лицо Ирины вытянулось. – Ну... хотя бы понятно, что он любит свою дочь, если готов платить такие деньги. А если не найдешь?
По лицу Турецкого пробежала тень, и это не укрылось от внимательного взгляда жены.
– Что? – с тревогой в голосе спросила она.
Он через силу улыбнулся.
– В этом случае я оставлю у себя аванс. Пять тысяч. Это, конечно, не пятьдесят, но тоже кое-что.
Ирина задумалась.
– Ты знаешь... – тихо произнесла она. – Мне почему-то не нравится эта история.
– Она и не должна тебе нравиться, – пожал плечами Александр Борисович. – Это работа. И не самая приятная работа.
– А... – начала было Ирина, но осеклась.
– Что? – спросил Турецкий.
Она покачала головой:
– Да нет, ничего. – Ирина положила руку на ладонь мужа. – Ты там береги себя, хорошо?
– Хорошо.
– И не лезь на рожон. Прошлый год был тяжелым для нас обоих. Я не хочу, чтобы он повторился.
Александр Борисович улыбнулся и погладил жену по волосам.
– Не волнуйся, малыш, я воробей стреляный, и в обиду себя не дам.
Он наклонился и поцеловал жену в губы.
– Где ты там будешь жить? – спросила Ирина.
– В гостинице. Президентский номер уже заказан, – с улыбкой сказал Александр Борисович.