Слева к ратуше примыкала пристройка с черепичной крышей, используемая теперь под офицерское общежитие. Немцы обложили здание, его поливали огнем. Из разбитых окон беспорядочно гремели ответные выстрелы. Арестанты, повинуясь зычному окрику, повалились у крыльца ратуши, прижались к брусчатке.
У общежития творился форменный ад. Один из солдат под прикрытием плотной свинцовой завесы подбежал к оконному проему, бросил внутрь гранату-колотушку, сам тут же прижался к фундаменту. Из проема вырвалось пламя, в здании что-то ломалось и падало. За первой гранатой отправилась вторая. Снова сноп пламени, треск потолочных перекрытий. В дыму метался человек, охваченный огнем.
Ответная стрельба прекратилась. Диверсанты по одному подбегали к зданию, кто-то перелезал внутрь.
Но не все еще кончилось. В боковой части пристройки распахнулась дверь, оттуда выскочили два полуодетых офицера. Они возбужденно кричали, хаотично палили из табельных ТТ. Двоим диверсантам, оказавшимся поблизости, не посчастливилось. Одному пуля попала в голову, не спасла даже каска. Второго поразило в живот, он корчился, оглашал пространство жалобными криками.
Офицеров, пытавшихся прорваться, немцы мигом нашпиговали свинцом. Оба покатились по ступеням, разбросали конечности. Гранаты снова летели в окна.
Горело здание в глубине двора. Там находилось караульное помещение. Те, кто не умер на свежем воздухе, погибали от удушья в дыму. Возле входа валялись безжизненные тела. Из ратуши выскакивали возбужденные боем диверсанты, перепрыгивали через заключенных.
— Солдаты, все сюда! Надо уходить! Русские скоро опомнятся, обложат центр городка! Где эти чертовы машины?! Пешком прикажете топать? — горланил унтер-офицер.
Из гаража одна за другой выехали две советские полуторки.
«Догадливые сволочи! — подумал сотрудник СМЕРШ, вжался в землю и заскрипел зубами. — Какая нелепая накладка! Они словно назло нам все это провернули! Фашистский агент в городке действительно прозябал не в одиночестве. У него имелся сообщник. Он-то и отправил за линию фронта шифрованную радиограмму с точным указанием, где находится арестованный агент. Группа парашютистов свалилась как снег на голову. Вспомнился гул самолета. Ускоренный марш-бросок в центр городка, нападение на штаб с общежитием и караулкой, извлечение нужного человека из подвала. Они прекрасно знают, как уйти обратно, за линию фронта. Собственные потери при этом их не волнуют».
Немцы схватили арестантов за шиворот, погнали к машинам.
Отстрелявшиеся диверсанты возбужденно перекликались:
— Все целы?
— Троих потеряли, господин оберштурмфюрер! Да еще ротенфюрер Лейтнер получил тяжелое ранение в живот, его нужно срочно госпитализировать!
— Раненого не брать! — надрывал глотку молодой подтянутый офицер СС. — Избавьтесь от Лейтнера! Все по машинам! Я с нашими клиентами буду на втором грузовике. Надеюсь, эта ржавая русская техника еще на ходу.
Толпа хлынула к машинам. Заключенных подбадривали тумаками, но они и сами не мешкали, карабкались в грязный кузов.
— Почему их двое? — возмущенно прорычал оберштурмфюрер. — Должен быть один!
— Герр оберштурмфюрер, второй говорит, что он тоже наш!
— Ладно, черт с ними! — заявил офицер. — Тащим с собой обоих. Потом разберемся.
Раненого немцы пристрелили, невзирая на его жалобные просьбы. Все правильно, здесь не лазарет для безнадежно больных. Арестантов швырнули в переднюю часть кузова. Они лежали на полу, прижавшись к кабине, боялись пошевелиться. Надо выдержать, перетерпеть, не мешать специалистам выполнять свою работу.
Сотрудник СМЕРШ боролся с отчаянием, охватившим его. Все пошло не так. Сколько людей погибло. За что? Нет, ему хватало опыта, он побывал не в одной передряге, умел загонять эмоции внутрь, ставить во главу угла только интересы дела. Идет война, люди гибнут, это прискорбно, но неизбежно.
Бескровно попасть к врагу не удалось, но все равно есть шансы добиться своего. Пусть вне плана, через кровь и неразбериху. В принципе можно и так, главное — результат, а не перемена мест слагаемых.
Проблема состояла в другом. Он собственными глазами видел труп майора Гамарина, начальника дивизионной контрразведки, который лично планировал операцию. Его тело, изувеченное осколками гранаты, лежало у крыльца ратуши. Он выскочил из здания, не разобрался в ситуации. Эх, Василий Григорьевич!..
Погиб и капитан Максименко, который вылетел из общежития и принялся палить из пистолета во все стороны. Его сразили несколько пуль. Капитан был мертв, это ясно и без доктора.