Башня была пуста, также черна, лишь трава буйствовала, ступени крошились, но я вскарабкалась, не боясь сломать руку или ногу. Я давно уже не та разнеженная интернетом и телевидением дама. Нет лучше диеты чем стресс и плен. Нет лучше спорта, чем выживание. Горшки были биты, но я ведомая той же интуицией, что ив отношении Влада, уселась на пол и принялась складывать черепки. Десять. Не дюжина, кА кдолжно. Два куста украдены. Еще один проблеск интеллекта от оборотней? И зачем им кусты, елси они смертники? Люди. Всегда предают люди.
Я повела за уздечку коня, красивого гнедого жеребца, с норовом под стать моему состоянию души. Он мог укусить, он мог скинуть, он мог и растоптать. И он любил меня. Как я его. Связь между нами связалась сразу же. Это можно назвать любовью с первого взгляда. И я была точно уверена. Как ни в одном из мужчин. Этот конь мой.
До лагеря еще час пути. Но спешить пока некуда. Письма разосланы. А ответа не будет. Будут совет княжий. Скоро. Очень скоро планы перестанут быть планами. Как же мне хотелось найти предателя. До дрожи. Владычица леса во мне проснулась и оскалилась. Больше я не беспомощна. Слава же тем, кто предал!
Глава 2
Глава 2
Самая жестокая ложь часто говорится молча.
Роберт Луис Стивенсон
Обувь сидела впору. Скрипела, как и полагается новым сапогам. Блестела на солнце, как и полагается вельможной. Украшена была вышивкой и камнями. Чтобы кланяясь, видели – княгиня. Зачем мне корона? А корона была, все тот же обруч. Черный, стальной. Нелепо смотрелся он на фоне сапог, но моду менять не дело первостепенной важности.
- Ты уверена? – Алексей спрашивал меня в сотый раз. И я все также кивала, говорила «да», то улыбалась, то, укоряя, мотала головой.
- Иди уже. Вы с братьями должны быть первыми. Я сейчас подойду.
Мне надо было настроиться. Отстранить братьев Орлов, чтобы не мешали своими эмоциями и мыслями. Пристраивать тонкие грани между мужчинами и собой, чтобы услышать остальных. Да так, чтобы сразу знать кто и что. И чтобы мысли их не были гулом, а чувства – смешанными красками.
Посмотрелась в зеркало. Отражение нравилось. Возможно, впервые в жизни. Красоткой не стала, но и на роль роковой дамы с закрытыми глазами и короной кое-как подпадала. Сапоги снова скрипнули. Красивые и бессмысленно дорогие. Жительница земли, работающая за триста баксов в месяц орала во мне ором, как же так, расточительство, это ж сколько хлеба, воды детям в Африке, масла на хлеб погорельцам не местным.
Руки нервно поглаживали ткань халата. Кое-какие изменения во внешность пришлось внести. Расхаживать в халате с платьем сарафаном, рубашкой, нижней юбкой – слишком много тряпок для ведьмы. В слуги прислали мне девушку из Орлов, дочь пахаря, младшая, лет пятнадцати от роду. Дрожащая, быстрая, не красивая, но с глазами огромными, как у дикой лани.
В одежде придерживалась черного – вдовий цвет, а черное мне шло. Штаны, рубашка длинная, мужского покроя, пояс из грубой кожи, но с камнями, что и сапоги. Тоже черные. Из светлого на мне была лишь бледность. Да халат темной кровью подчеркивал белизну лица. Солнце меня игнорировало, сколько я не проводила времени у павшей крепости, столько не скакала полем, а загар не брался. Хоть бери и нудистский пляж организовывай, чтобы слиться с местными.
К поясу прикрепила кинжал. Совет князей мог обернуться и потасовкой. Да, и, острый как бритва, с мелкими алыми камнями по рукояти клинок, мне больше нравился как украшение, чем те побрякушки, которым усыпали себя светлые.
В шатре трех братьев стоял все тот же стол, только стулья поменяли на лавки. И лишь один массивный табурет возвышался во главе. Для меня. Впервые в жизни мне предстояла роль оратора и массовика – затейника.
- Ведьма. – На встречу вышел Медведь. Поганец, знает, что я княгиня, но называет ведьмой. Отрицая мой титул. Громкое заявление. Но один - не все.
На его скромный поклон я и головы не повернула. Не с того титула начал, милый.
- Князья Орлы. – Голову склонила, но взгляд не опустила. Первых привечают хозяев. От орлов выступил Димитрий. Поклонился мне: