Мирак меня любил. Тогдая была в этом уверена.а сейчас снова сомневалась. Ну, на кой бес я ему сдалась? Где я и где он. Красивый, древний, почти бессмертный. Может потому и не полюбила, что не верила? Что думала, вдруг, как полюблю, его отпустит? Вдруг и дойдет до него, что все пророчества лишь слова, а предназначенная, ну кто ж сказал, что именно я? На мне ни бирочки, ни стрелочки, что это я.
Мирак, страстный, эгоистичный, вспыльчивый и упрямый. Мирак, помнящий все свои воплощения, умный, расчетливый, аккуратный вплоть до того, что салфетки за столом раскладывал в только ему ведомом порядке. И попавшийся. А как он попался я так и не узнала. Замешан был Вий, что исчез, то ли убит, то ли тоже погружен в сон. И Мара, которой след простыл. Все, на кого только и успевала внимание обратить – исчезали, будто их и не было. Вот уж кто проклят, так точно я.
Мирак.. Как он там? На меня нашла такая тоска, что сама не заметила, как вышла за пределы своего тела. Вышла и потянулась всей душой к тому самому эгоистичному повернутому на порядке. Полная моя противоположность и невероятное дополнение меня же. Мирак.
И, вот стою у постели Мира и смотрю на него, ошалевшая сама от себя же. Даже думать не хочется, как мне это удалось. Но плдумтаь придется. Потом. Сейчас я смотрела на мужчину о котором столько думала и пыталась найти хоть один ответ на свои вопросы. Кто он мнеи что ему я. И как, помилуй меня земля – мтаь, нам выбраться из этой западни?
Я потянулась опятьк нрему, в этот раз в попытке прикоснуться. Попыталась прикоснуться и будто провалилась в яму.
Душа Мирака блуждала где-то там, где может быть была и Тьма сейчас. Но это было не важно. Важно было другое. Передо мной лежало бесхозное тело, которым можнро было воспользоваться. Тоска? К черту все чувства. Сейчас я думала, сосредоточилась лишь на одном. Уцепилась в эту возможность с упрямством тонущего в соломинку. Мне надо завладеть телом Мирака и попасть в храм. Во что бы то ни стало. Наконец-то в игре богов появилась брешь. Один процент из миллиона, шанс на миллиард. И я должна, обязана им воспользоваться. Уж что, что, а упускать свою последнюю надежду я была не намерена. Пускай я трижды дура, но, тоже с шансом и надеждой на исправление. И прости меня, Мир, цинично это или нет, но я воспользуюсь тобой, как пользуются чужой одеждой, без спроса нагло. Лишь бы получилось, я сжала кулаки и кинулась коршуном к Мираку. Была ни была. И да поможет мне.. хоть кто-нибудь!
Глава 27
Глава 27
Когда тебя любят, не сомневаешься ни в чём.
Когда любишь сам, сомневаешься во всём.
Габриэль Сидони Колетт
Чужое тело было чужим и чуждым мне. Пришлось вспомнить как в детстве играла с куклами. Чтобы быть кукловодом не мечтала никогда. И все в один миг. С попытки третьей получилось поднять руку, а спустя час сгрузить тело с постели. Комнату Мираку выделили на порядок хуже моей, но лучше того, что было у него в подвалах. Явная демонстрация доброты царя для меня.
Пошатываясь, не своими, в прямом смысле этого слова, ногами, я дошла до двери. Пришлось передохнуть, держась за стены и силу воли, чтобы не сползти на пол. И там и остаться. Продвигаясь мимо зеркал, еле удержалась, чтобы не стать, да полюбоваться на «себя» вот так. Как не поверни, а такой случай, навряд ли, мне еще когда-нибудь представится. Горько вздохнув, выпрямила спину и сделала еще один неуверенный шаг. Получалось из рук вон плохо. А время шло и близилось утро. Все еще не зная какого дня дело происходило, но теперь я хотя бы знала время суток – напротив постели Мирака было окно с красивой цветной мозаикой. Лишенной штор и каких либо занавесей оно не оставляло возможности гадать о том, что происходит на улице, будь то день или ночь. О пленнике хоть и заботились (он был чист, одет, выбрит, сыт), но о таких мелочах как утреннее солнце прямо в глаза спящему – никто и не подумал. Присматривающих за ним тоже не было – никто не ждал, что Мирак проснется без воли и желания царя.
Я распахнула двери и осторожно ступила в коридор. Чертыхнулась, когда ноги в который раз подогнулись, а притяжение земли потянуло пятую точку вниз. Мать моя, земля моя, Тьма тебя подери – ругалась про себя я и кое как шевелила конечностями по проходу. Повезло, если можно так сказать, мне в очередной раз - комната Мира была единственно жилой на пятом дворца. Это идало мне возможность пройти незамеченной до центральной лестницы. Взглянув на количество ступеней, что предстояло мне преодолеть, с ужасом, задумалась о возвращении обратно в комнату. Там было окно, а пользоваться таким способом бегства мне было не впервой. Да и сколько раз я в кино такое видела? Простыни связал и вперед, с песней.