Он подмигнул.
— Не надо быть такой завистливой.
Если ты будешь стараться, то однажды тебе удастся перенять мои блестящие логические навыки.
— Эйб, — предупредила я.
— Заканчивай с этим.
— Ладно, ладно, — ответил он.
— Я пришел сказать, что суд могут перенести.
— Ч-что? Это же отличная новость!
По крайней мере, я так думала.
Выражение его лица говорило иное.
Последнее, что я слышала — мой суд может состояться через несколько месяцев.
Одна мысль о том, чтобы просидеть в этой камере так долго, снова заставляла меня чувствовать приступ клаустрофобии.
— Роза, ты понимаешь, что суд будет почти идентичным слушанию.
Те же улики и вердикт "виновен".
— Да, но есть же что-то, что мы можем успеть сделать до это, верно? Найти доказательства, чтобы оправдать меня?
Внезапно у меня мелькнула хорошая догадка, в чем же могла быть проблема.
— Но когда, ты говоришь, "переносится"? О каком сроке мы говорим?
— В идеале, они бы хотели сделать это после коронации нового короля или королевы.
Знаешь, как часть послекоронационного праздника.
Его тон был легкомысленным, но, так как я поймала его темный взгляд, я поняла полный смысл.
Цифры проносились в моей голове.
— Похороны на этой неделе, а выборы сразу после них…
То есть меня будут судить и признают виновной… фактически через две недели?
Эйб кивнул.
Я снова кинулась к решетке; сердце бешено колотилось.
— Две недели? Ты серьезно?
Когда он сказал, что суд переносится, я думала, что он будет через месяц.
Достаточно времени найти новые улики.
Ну и как я собиралась справиться с этой задачей? Неясно.
Теперь, у меня почти не оставалось времени.
Двух недель не достаточно, особенно учитывая такую большую активность во Дворе.
Еще недавно я негодовала на то, как много времени мне предстоит здесь пробыть.
Теперь же у меня его слишком мало, и ответ на мой следующий вопрос мог сделать все еще хуже.
— Сколько? — спросила я, пытаясь контролировать дрожь в голосе.
— Сколько времени пройдет после вынесения вердикта до того, как они… приведут приговор в исполнение?
Я все еще точно не знала, что я унаследовала от Эйба, но я точно знаю, что одна черта у нас общая: непоколебимая способность доставлять плохие новости.
— Вероятнее всего немдленно.
— Немедленно.
Я вернулась назад, почти села на кровать и почувствовала необычайный прилив адреналина.
— Немедленно? Значит…
Две недели.
Через две недели, я могу быть… мертва.
Потому что это было тем, что нависло над моей головой, в момент стало ясно: кто-то подкинул достаточно доказательств, чтобы обвинить меня.
Людей, которые убивали королеву, не сажали в тюрьму.
Они были казнены.
Всего несколько преступлений, совершенных Мороями или Дампирами влекли за собой такой вид наказания.
Мы стараемся быть цивилизованней в нашем провосудии, показывая что мы не такие кровожадные, как стригои.
Но некоторые преступления, по закону, наказываются смертью.
Некоторые люди заслуживают этого, например, убийцы.
Поскольку полное воздействие будущего упало на меня, я почувствовала дрожь и я была опасна близка к тому, чтобы заплакать.
— Это не правильно! — сказала я Эйбу.
— Это неправильно, и ты знаешь это!
— Не важно, что я думаю, — спокойно сказал он.
— Я просто констатирую факты.
— Две недели, — повторила я.
— Что мы можем сделать за две недели? Я имею ввиду… у тебя же есть некоторое влияние, верно? Или… или… ты сможешь найти что-то к тому времени? Это твоя специальность.
Я была бессвязной и знала, что звучала я истерично и отчаянно.
Конечно, это потому что я чувствовала истерику и отчаяние.
— Будет трудно добиться многого, — пояснил он.
— Совет занят похоронами и выборами.
Везде беспорядок — что и хорошо, и плохо.
Я знала о всей подготовке, наблюдая за Лиссой.
Я видела, что хаос уже назревает.
Найти какие-то улики в этой путанице будет не просто сложно.
Практически невозможно.
Две недели.
Две недели и я могу быть мертва.
— Я не могу, — сказала я Эйбу упавшим голосом.
— Я не хочу умереть таким образом.
— Да? — Он поднял брови.
— Ты знаешь, как должна умереть?
— В бою
Одна слеза потекла по щеке и я поспешно вытерла ее.
Я шла по жизни, всегда четко зная это.
Я не хочу такой смерти, не сейчас, когда это имеет слишком большое значение.
— В сражении.
Защищая тех, кого люблю.