Одри резко села в постели.
— Прекрати, Доминик, — сердито произнесла она. — Ты действительно думаешь, что я стану изменять тебе с мужем моей беременной сестры? Я знаю Батиста с четырнадцати лет, и мы — одна семья. В прошлый раз ты обвинил владельца детского сада в том, что он якобы уделял мне неподобающе много внимания на праздновании Рождества. Потом был грузчик, который заносил в нашу квартиру мебель. Мне неважно, считают ли мужчины меня привлекательной, потому что мне они неинтересны. Тебя мне вполне достаточно.
«Но надолго ли?» — спросил Доминик про себя. Он уже проходил этот путь в отношениях с Кэлли и не хотел — не мог — позволить, чтобы эта история повторилась. И когда Одри повернулась к нему спиной. Доминик поклялся, что возьмет контроль над ситуацией прежде, чем ситуация возьмет контроль над ним…
Неожиданно чихнув, он вернулся в настоящее. Убрав засохшую кровь и сопли, прилипшие к его ноздрям, стер пятна с губ, подбородка и щек при помощи ватных дисков и бутылочки антисептика. Потом замотал выбитое плечо эластичными бинтами — он видел, что атлеты поступают так со спортивными травмами.
Обошел машину сзади, открыл багажник и потянулся за аптечкой первой помощи — Одри всегда настаивала на том, чтобы держать эту аптечку в машине на экстренный случай. Он поддразнивал ее за то, что она неизменно готовится к неожиданностям с избытком, но сейчас был признателен ей. Рядом с аптечкой в запечатанном пакете лежало платье, когда-то принадлежавшее Одри, — он надевал это платье, когда изображал Меган на платформе подземки и отправил Думитру навстречу гибели. Ему казалось уместным, что некое напоминание о покойной невесте было с ним, когда он умертвил одного из виновников ее гибели. Это было единственное материальное напоминание об Одри — платье, да еще серебряное кольцо, которое он купил ей в рыночной палатке во время их последней поездки во Францию.
Большинство его вещей поместились в маленький рюкзачок, который он поставил на сиденье — бумажник, ключи, паспорт и билет. Все прочее осталось в квартире, где Доминик планировал побыть некоторое время, но которую покинул из-за близости к дому Бекки. Он не хотел рисковать тем, что его заметят в районе, который наверняка в ближайшие дни будет кишеть полицейскими.
Снова усевшись на водительское сиденье, Доминик повернул ключ в замке зажигания, подключил свой телефон к адаптеру, воткнутому в гнездо прикуривателя, и подождал, пока тот достаточно зарядится, чтобы включиться. Потом просмотрел новостные сайты в закладках. Его история получила развитие, и совершенно отчетливое изображение его собственного лица, глядящее на него со всех интернет-страниц, застало его врасплох. На сайтах было названо и его имя. Согласно отчетам, Доминик Хаммонд обвинялся в попытке нападения на девушку, которую угрожал убить во время стоянки на светофоре. Он совсем забыл об этом, когда нашел Эвана Уильямса и отправился убивать Бекку.
Тот факт, что его опознали, был главной новостью на всех сетевых страницах Британии; он засветился во множестве лент в Фейсбуке, стал главной историей в «Твиттере», где тысячи тысяч пользователей перепостили его фотографию. Внимание Доминика привлекли хэштеги, и он разозлился. Несколько дней назад мнения о нем формировали те, кто называл его безумцем, и те, кто восхищался его безумием. Теперь такие метки, как #мразь, #трус, #убийца_копов, #женоненавистник и #педофил, маячили повсюду.
— Они не поняли, — пробормотал Доминик. — Почему они не поняли?
Он швырнул телефон на пассажирское сиденье, и тот соскользнул в углубление для ног. Затем, сжав кулаки, напомнил себе, что нужно быть терпеливым, потому что завтра все это обретет для них смысл. Тогда в нем увидят скорбящего вдовца и отца, которого так жестоко подвели те, кто должен был помочь ему. Они поймут, что его вынудили пойти на крайние меры, его вины тут нет. Он — жертва.
Нехватка воздуха в гараже усилила его изнеможение, и Доминика со страшной силой стало клонить в сон. Он включил кондиционер на охлаждение, выключил свет и ощупью пробрался на заднее сиденье, где смог вытянуться во весь рост. Нужно будет переосмыслить остаток своего плана и придумать, как сбежать из Лондона. Но это может подождать. Все может подождать — пока что…
Глава 56
Совещание, созванное после убийства Бекки, было не похоже ни на одно другое из тех, на которых присутствовал Джо. Атмосфера царила мрачная; все испытывали потрясение, гнев и отчаяние.
В зале не хватило места, чтобы вместить всех детективов, готовых предложить свое время и навыки для раскрытия дела, поэтому двери оставили широко распахнутыми — чтобы те, кто терпеливо стоял в коридоре, тоже могли слышать.