— Боль — понятие относительное. Та боль, которую я причинил людям из моего списка, была физической и мимолетной. А что они сделали со мной, с моей семьей? Эта боль куда глубже и длится гораздо дольше. Но я сомневаюсь, что вы хотя бы примерно понимаете, каково это — когда кто-то или что-то причиняет вам боль, верно?
Джо немедленно подумал о Линзи и своем отце.
— Ну и кто из нас строит предположения?
— Что ж, Джозеф, тогда попытайтесь убедить меня, что вы имеете хоть какое-то представление о том, каково пришлось мне.
Джо прошел полицейскую подготовку и знал, что, когда пытаешься убедить кого-то в своей правоте, очень важно найти что-нибудь общее. Он задумался было о том, чтобы поведать Хаммонду собственные жизненные обстоятельства в надежде, что тот поверит в искреннее сочувствие Джо. Но что-то удержало его.
— Речь не обо мне, а о вас, — сказал он.
— Я так и думал. Вы не имеете ни малейшего понятия.
Дождь капал со лба на щеки Джо, и он откинул назад мокрые волосы. Потом моргнул, не зная, отчего туманится перед глазами — то ли от соленых брызг Ла-Манша, то ли от чего-то другого. Все пассажиры, находившиеся на палубе, уже укрылись от дождя, оставив их с Хаммондом вдвоем.
— Я скажу вам, кто знает, что такое боль, — произнес Джо. — Та девочка, чью мать вы забили до смерти в ее присутствии. Неважно, что, по-вашему, сделала вам Бекка, — ее дочь не заслуживала того, чтобы увидеть подобное.
— Она ничего не видела. У нее на глазах была повязка, и она пряталась за спиной бабушки. И не надо мне скармливать эту чушь насчет «что, по-вашему, сделала Бекка». Я прекрасно знаю, что сделала ваша коллега. Я там был. А вы — нет.
— В тот вечер, когда погибли Одри и Этьен, вы вели себя угрожающе и агрессивно. Это была работа Бекки — защитить их от вас. Что еще она должна была делать?
Имена любимых людей, произнесенные недругом, словно ужалили Хаммонда. Он швырнул мокрые очки на палубу.
— Одри снова увозила от меня моего сына, поэтому я, конечно же, был зол — любой нормальный родитель разозлился бы. А что, я должен был стоять смирно и лишь махать рукой им вслед? Не будьте таким наивным.
— Попытайтесь взглянуть на это с точки зрения полицейского. Бекка увидела испуганную мать, пытавшуюся защитить своего ребенка от мужчины, который в прошлом уже проявлял по отношению к ней насилие.
— Вы не видели, как ваша подруга смотрела на меня, — бросил Хаммонд. — Как будто я — собачье дерьмо, приставшее к подошве ее ботинок. Она не стала бы слушать ни единого слова из того, что я мог сказать. Она была заранее враждебно настроена ко мне, хотя у нее не было на то причин.
— Вы один раз уже сломали Одри запястье, когда набросились на нее. Бекка в тот вечер сказала коллеге, что видела сообщения с угрозами, которые вы посылали Одри — сотни сообщений.
Хаммонд покачал головой.
— Нет, это был просто ушиб.
— Она показала Бекке фото своего запястья в гипсе.
— Это вышло случайно. Я не помню… должно быть, она кинулась на меня, я, наверное, ее оттолкнул, и она упала. Нельзя винить в этом меня.
Паром снова ухнул вниз, и Джо не удержался на ногах. Он заскользил вперед, и Хаммонд развернулся всем телом, как будто готовясь выпрыгнуть за борт. Джо вскинул ладони, показывая, что не намерен подходить ближе.
— А какую долю вины во всем этом вы берете на себя, Доминик? — спросил Джо. — Вы, конечно же, не можете верить в то, что совершенно невиновны. Почему Одри вообще захотела бросить вас? Если вы считаете себя несправедливо обиженным, скажите, какая причина была у нее сбегать от вас не один, а целых два раза? Если б вы оставили их в покое в тот вечер, она и Этьен, вероятно, были бы живы до сих пор.
— Не смей произносить их имена! — рявкнул Хаммонд. Он смотрел на Джо так, словно впервые задумался о том, что действительно мог сыграть какую-то роль в смерти своей семьи. Потом его глаза сделались такими же темными, как небеса над головой. Джо сжал кулаки, надеясь, что Хаммонд бросится на него. Он бы рискнул навлечь на себя ярость этого психопата, если б Хаммонд ради этого отпустил перила.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, мать твою! — продолжил Хаммонд, убрав одну руку с перил и наставив на Джо указательный палец. — В этом не было моей вины! Стефан Думитру, Дариус Чебан, Уильям Бёрджесс, Гарри Доусон, Зои Эллис и Бекка Винсент. Все они в ответе за убийство моей семьи, а не я. Если б твоя подруга как следует пристегнула Этьена ремнем безопасности, он все еще был бы жив.
— Если б вы не пришли к ним домой, чтобы терроризировать их, Одри и Этьен вообще не покинули бы свое жилье.