- Малечек, тебе нужен халат, а может и не нужен, - он проводит носом по шее Джона и замирает, недвусмысленно потираясь вставшей плотью о джонову задницу.
- Мальчики, к вам можно? – слышится из гостиной голос давешней дамы, домовладелицы Шерлока. – Я булочек принесла свежих… Чудесная сдоба.
Джон ойкает, стесняясь своей наготы, а Шерлок собственнически прижимает его к себе, продолжая укрывать халатом их обоих. Пожилая дама входит, с любопытством стреляя глазами:
- О, простите, - она мило улыбается, ставя блюдо с булочками на стол, - не хотела мешать. Вы прекрасно смотритесь вместе.
- Это мой Джон, миссис Хадсон, - представляет Шерлок, - мы тут немного заняты… - он целует Джона в шею, отчего Джон заливается краской стыда.
- Очень рада, - миссис Хадсон улыбается, с интересом разглядывая его, словно диковинную зверушку, - наконец-то Шерлок вас нашел, - Джон не очень понимает, что значит «нашел», и злится на него за то, что тот ведет себя как настоящий засранец, нисколько не интересуясь, не против ли он формулировки «мой». В конце концов, Джон с собственной ориентацией не так давно определился, нужно ведь время, чтобы все уложить в голове.
Кроме того, Джон против публичных проявлений своих чувств.
- Ну, завтракайте, не буду вам мешать, - миссис Хадсон удаляется, а Шерлок раскрывает объятия, позволяя Джону выпутаться.
- Чувствую себя идиотом, - бурчит Джон, - что за замашки? Выставил меня озабоченным придурком перед своей домовладелицей, раскрыл все мои секреты перед Микки и инспектором, - Джон откровенно злится. - Зачем надо было говорить при всех, что мы любовники?
Шерлок нехорошо прищуривается:
- Может быть, затем, что в отличие от тебя, я не стесняюсь признаваться в своих чувствах и честно говорю, что люблю?
- Я не стесняюсь, - дергается Джон, - а ты не имеешь права говорить про любовь…
- Это еще почему? – начинает злиться и Шерлок.
- Да потому, что ты мне ни строчки не написал. Я переживал, боялся, что тебя посадили, расстреляли за измену родине… А ты… Ты даже не соизволил мне позвонить, когда я сюда прилетел. Семь дней я уже в Хоноре, и если б сам тебя не нашел, мы так бы и не встретились, - восклицает Джон в отчаянии, досадуя на себя за то, что не может сдержать обиды.
- Я ждал тебя, знал, что придешь, - холодно возражает Шерлок. – В конце концов, это я устроил наше свидание, ты не имеешь права говорить, что мне все равно.
- Ты устроил наше свидание? – переспрашивает Джон.
- А ты думаешь, сюда просто так попал? Твоя кандидатура была включена в список по настоянию батрейнской стороны, у меня хорошие связи в правительстве, - бросает Шерлок. – Я знал, что ты придешь, вот только не знал, что в компании этого Микки, - в голосе проскальзывают ревнивые нотки, и Джона неожиданно отпускает.
- Я не знал, - тихо произносит он, делая шаг к Шерлоку, - и я весь извелся без тебя. И я… - Джон набирает воздуха в грудь, словно перед прыжком в воду с вышки, - я люблю тебя, Шерлок!
Больше он не может вынести этого разъединения, когда они так рядом друг с другом, и, сделав еще шаг, обнимает его, уткнувшись носом в грудь. Через долгое мгновение Шерлок отмирает и обнимает Джона в ответ, вновь укутывая их обоих в свой халат.
- Я тоже люблю тебя, малечек, - шепчет он, целуя Джона в макушку, - люблю!
Они завтракают вдвоем, сидя друг против друга, как настоящая семейная пара, попивая кофе и устроив битву за последнюю булочку, а потом плавно перетекают обратно в спальню. Они лежат нос к носу, слушая дыхание друг друга, когда Шерлок шепчет:
- Хочу, чтоб ты вошел в меня…
- Что? – Джон вздрагивает. В его воспоминаниях проникновение – не самая приятная сторона секса, и только с Шерлоком она приобретает определенную привлекательность, но прошлый опыт все еще сидит в мозгу занозой. – Нет, я не могу, - он отрицательно качает головой. – Я не хочу причинять тебе боль.
- Ты и не сможешь, - шепчет Шерлок, как змей-искуситель. – Ты не можешь причинить мне боль. Просто поверь в себя, малечек. Сделай это. Доставь мне удовольствие…
И Джон сдается – невозможно упираться, когда так упрашивают. Шерлок, раскинувшийся перед ним своей идеальной наготой, вызывает в душе священный трепет. Некоторое время он просто смотрит на любовника, замерев на пятках у его ног, а затем наклоняется и начинает покрывать каждый сантиметр белой кожи поцелуями, следуя от пальцев ног вверх, туда, где напряженная плоть жаждет внимания. Словно гурман, Джон подкрадывается издалека, не торопясь, смакуя и посасывая кожу внутренней стороны бедер, зарываясь носом в курчавящиеся короткие волоски, вдыхая мускусный мужской запах (женщины не пахнут так остро и пьяняще), и замирает на мгновение перед темной истекающей смазкой головкой. Прислушиваясь к себе, Джон с удовлетворением отмечает, что никаких ассоциаций с давним насилием не возникает, то, что было – гадость и мерзость, поблекшая со временем, а Шерлок – весь мир, затмивший ее. Более не раздумывая, Джон, лизнув головку и слегка подув на нее (Шерлок задушено всхлипывает где-то далеко), накрывает член Шерлока своим ртом. Некоторое время он просто привыкает к ощущению большого нечто во рту, упирающегося в гортань, борется с рвотным позывом, дыша через нос, и, настраивая себя на правильную волну, начинает посасывать, легонько насаживаясь на плоть Шерлока. Джон воспринимает член Шерлока чем-то живым, думая о нем умильно и с нежностью, чувствуя, как он дергается, набухает, и сам начинает потихоньку толкаться. Осторожно опустив руки на бедра Шерлока, непроизвольно подающиеся навстречу рту, Джон поглаживает большими пальцами тазовые косточки, ощущая всю худобу и хрупкость раскинувшегося перед ним тела. По стволу Шерлока пробегает дрожь, значит, он вот-вот кончит, но Джон планирует для них кое-что другое, поэтому, проведя языком в последний раз по набухшей витой венке, целует головку и с мокрым чмокающим звуком выпускает член Шерлока изо рта. Шерлок издает стон, полный сожаления и утраты, и Джон улыбается:
- Тшш, родной, все будет, не волнуйся…
Он прослеживает поцелуями дорожку волос от паха до пупка, наслаждаясь запахом Шерлока и теми звуками, которые вызывают в нем каждое действие Джона, вылизывает солнечное сплетение, сворачивает к правому соску и задерживается, не в силах оставить эту сладость. Он сосет его, покусывая, рукой в то же время пощипывая левый сосок, и Шерлок издает такие звуки, от которых сердце Джона заходится бешеным ритмом. Когда Джон добирается до межключичной ямочки, его ноги дрожат от напряжения, а член соприкасается с членом Шерлока. Джон почти лежит на Шерлоке, трется кожей о кожу, членом о член, покусывает и посасывает соблазнительную ямочку под шеей. Сама шея – длинная, белая, словно мрамор, вызывает в Джоне предоргазменную дрожь. Ему хочется нарушить эту белизну, и он засасывает кожу в страстном поцелуе, а когда отпускает, с удовлетворением наблюдает краснеющий засос. К лицу Шерлока, чтобы не кончить раньше времени, лучше не прикасаться, поэтому Джон одним быстрым движением переворачивает любовника на живот и, оседлав его ноги, утыкается носом в ямочку под спиной, туда, где начинается великолепная подтянутая задница Шерлока. Джон, кажется, теряет сознание, потому что вот так, носом в эту ямочку, он готов провести всю жизнь. Шерлок под ним шевелится и капризным тоном интересуется:
- Ты там жив?
- Жив, - хрипит Джон, сглатывая слюну, - но едва не умер от восторга.
Шерлок самодовольно усмехается.
- Возьми, там, на тумбочке, капсулу, введи в задний проход, - велит он.
Джон тянется за упаковкой желтовато-прозрачных капсул, некоторое время рассматривает одну из них на свет и даже нюхает.
- Что это? – подозрительно спрашивает он.
- Облегчает проникновение, новейшая разработка наших фармацевтов, ну давай же, - он слегка поводит своей восхитительной… язык не поворачивается назвать это великолепие задницей, - я жду…
Джон осторожно продавливает капсулу в узкий вход, с сомнением размышляя, как он будет засовывать туда член. Он помнит, как Шерлок растягивал его пальцами, и все равно было больно и непривычно некоторое время, он совсем не хочет таких ощущений Шерлоку. Но все же он рискует, протискивая один палец, который проходит на удивление мягко, не встречая сопротивления мышц. Шерлок урчит от удовольствия и требует больше. Воодушевившись и возблагодарив батрейнских фармацевтов, Джон быстро заканчивает с тремя пальцами и приставляет ко входу свой истекающий и жаждущий оказаться внутри Шерлока член. Он входит легко и на миг замирает, чтобы ощутить всю полноту охватившего восторга. Внутри Шерлока тесно и жарко, идеально. Джон начинает медленно двигаться, опираясь на локти, чтобы не придавить Шерлока всей тяжестью своего тела, но вскоре становится просто не до заботы о партнере. Он срывается в какую-то бешеную скачку, наращивая ритм. Тяжелое дыхание и стоны наслаждения сопровождают это безумство до самого финиша, когда оба кончают ярко и бурно, почти одновременно, и Джон едва находит в себе силы скатиться с Шерлока, лежащего ничком на сбившейся в сторону простыне. С каким-то непонятным восторгом Джон наблюдает, как его семя вытекает из Шерлока и медленно по бедрам соскальзывает вниз. Дрожащей рукой Джон размазывает по алебастровой коже эту вязкую жемчужную субстанцию, а затем, не сдержавшись, приникает губами и начинает вылизывать, отчего не подававший признаков жизни Шерлок вновь принимается стонать и хрипло требовать еще…