Понимая, что силой его не одолеть, девушка выпустила из своих рук оружие и нырнула за спину своего противника. Её движения были столь быстрыми, что седоволосый мужчина не успел оглянуться, как был откинут мощным ударом ноги в спину. Он отлетел на пару метров и упал лицом в землю.
— Больно же, — недовольно проговорил Хидан, вытирая пыль с лица.
В то же мгновение на него прыгнули сверху, придавив ногами к земле, и на мужчину посыпался шквал ударов. Кулаки опускались по его позвоночнику и даже дотягивались до органов, выбивая весь дух. Разозлённый такой реакцией, он рывком поднялся на ноги, скинув с себя тяжёлую ношу, а затем обернулся к девушке. Стоило ему только взяться за свою трёхлезвенную косу, как оружие противника мелькнуло у него перед глазами, и он почувствовал, как плоть разрезается от столь молниеносного удара. Его голова отделилась от тела и упала с глухим звуком на землю, а затем была откинута пинком ноги.
Вопящая голова бессмертного покатилась по земле, невольно наглотавшись песка, а затем остановилась прямо у ног напарника. Какузу хмуро опустил свой взгляд и взглянул на Джашиниста, который выглядел темнее грозовой тучи. Хидан тем временем пытался выплюнуть весь песок, который успел набрать в рот, а затем посмотрел на застывшую в боевой стойке девушку.
— За что? — не веря в происходящее, спросил Хидан.
— За то, что бросил меня, труп ходячий! — выкрикнула девушка в ответ.
Злость наполняла её, слегка затуманивая разум. Спустя столько лет она совершенно не ожидала увидеть в этом месте его, при этом так спокойно направлявшегося к ней, будто к старому доброму другу. Она ненавидела цвет своих волос и свои глаза, ведь это было единственное, что напоминало о нём. Каждый раз, смотря на себя в зеркало, она вспоминала его и тот день, когда он ушёл, не заботясь ни о ком, кроме самого себя.
За все эти годы она не раз представляла у себя в голове тот момент, когда они наконец-то встретятся. Исход событий мог быть разным, и когда-то она думала, что, завидев его, бросится в объятия и заплачет, рассказав ему обо всём, что ей пришлось пережить в одиночестве. Но чем больше проходило времени, тем больше ненависти она ощущала в своём сердце.
Разозлившись ещё сильнее, она посмотрела на рядом стоящее тело и обернулась к нему, чтобы затем поднять свою ногу и хорошенько пнуть его. Тело Джашиниста бревном упало на землю и продолжило лежать, а лицо Хидана скривилось, будто он мог чувствовать боль от этого удара. Какузу смотрел на весь этот цирк с безразличием, но он понимал, что они впустую тратят драгоценное время, которое могли использовать для того, чтобы выполнить какой-то заказ и заработать денег.
Когда их вдвоём отправили на поиски девушки, Какузу представлял себе всё иначе. Хидан заверил его, что всё пройдёт достаточно гладко и довольно быстро, и Джашинистка вмиг присоединится к ним, а затем, отведя девушку к лидеру, они отправятся на крупное дельце, с помощью которого сумеют неплохо заработать. Деньги мужчина любил. А убивать за деньги любил ещё больше. Поэтому он хотел поскорее закончить здесь и отправиться дальше.
Бывший шиноби Скрытого Водопада наклонился, чтобы схватить за волосы своего напарника и поднять отрубленную голову. Такое жестокое обращение с его причёской не понравилось Хидану, и он начал ворчать и ругаться матом. Подобное зрелище могло бы выбить из колеи и заставить упасть в обморок при виде говорящей головы, но эта парочка привыкла к такому.
— Ты говорил, что она милая и спокойная девочка, — проговорил Какузу, смотря на куноичи, у которой был перечёркнут протектор Деревни Скрытого Горячего Источника.
Протектор был сильно исцарапан, будто несколько раз падал на каменную поверхность, а также был небрежно повязан на женском бедре. В отличие от этой практически порванной вещи, вся женская одежда была в идеальном состоянии, не имея ни одного грязного пятнышка, кроме недавних маленьких капель крови. Весь её наряд, а именно просторный длинный балахон, максимально закрывающий тело, говорил, что девушка была хорошо подготовлена для этой местности. Ведь днём в этой пустыне легко можно было перегреться или обгореть, а вот ночью, наоборот, так низко опускалась температура, что неподготовленные путники погибали в певрую же ночь.
— Да я видел её в последний раз шесть лет назад, — недовольно хмыкнул Хидан, зло посмотрев на своего напарника. — Когда я уходил, она была действительно доброй, милой и тихой девочкой. Она даже потонувших насекомых спасала.
— Видимо, что-то случилось, раз мы видим именно такую картину, — задумчиво проговорил Какузу.
Его взгляд переместился на обезглавленное тело Джашиниста, а затем на измазанного в крови мужчину, который был принесён в жертву. Куноичи же продолжала стоять на месте, но больше не предпринимала попыток нападения. Взгляд малиновых глаз был направлен на мужчину, который продолжал держать отрубленную голову.
Какузу заинтересовался, имела ли она те же способности, что и Хидан, или же она была только простым подражателем. Но за то время, пока она избивала Джашиниста, Какузу успел приметить, что девушка была гораздо выносливее и быстрее его напарника. Сама она была стройная, невысокая; даже балахон не смог скрыть её фигуру, и девушку можно было назвать миниатюрной. По сравнению с Хиданом она походила на подростка, но, насколько мужчина понял из разговора с напарником, эта девушка была уже совершеннолетней.
— Сестрёнка, а где горячие объятия с братом? — нахмурился седоволосый, недовольно поджав нижнюю губу.
— Пообнимаемся на том свете, после того, как я убью тебя, — грозно проговорила девушка.
С этими словами она крепче схватила свою косу и побежала в сторону парочки, но её нога запнулась о валяющееся на земле тело брата, и девушка, махая руками, свалилась с ног. Она хорошенько ударилась лбом о землю, отчего в её глазах заплясали звёздочки. Чувствуя лёгкое головокружение, Джашинистка открыла глаза, и её взгляд наткнулся на правую руку, которая лежала под металлической косой.
Плохое предчувствие поселилось в её сердце, стоило почувствовать лёгкую боль. Она откинула холодное оружие и перевернула свою руку, смотря на небольшой порез на указательном пальце, из которого сочилась кровь. От вида собственной крови её сердце забилось в бешеном ритме, намереваясь выпрыгнуть из груди. Девушка почувствовала, как тело сковывает страхом, а сознание начинает покидать её.
— Это… кровь, — пропищала она прежде, чем упала в обморок от вида собственной крови.
Какузу хмуро смотрел на всю ту кучу человеческих конечностей, что лежали на песке. Наполовину находясь на своём брате, эта девушка лежала без сознания и не подавала признаков жизни. Какузу чувствовал себя растерянным, но после минутного замешательства почувствовал, как в нём поднимается злость. Он не верил, что именно за этой девушкой они шли столь долгий путь, чтобы принять её в ряды Акацуки.
— Она боится собственной крови? — не веря, спросил Какузу. — Ты серьёзно? Джашинистка, которая падает в обморок, стоит ей самой порезаться? Что за дурдом? Я ухожу отсюда.
========== 2. Присоединение к Акацуки ==========
Уханье совы приветствовало одиноких путников, которые пробирались через лесную чащу, зло откидывая мешающиеся ветви кустарников на своём пути. Где-то неподалёку было слышно, как потрескивали кузнечики, притаившиеся среди высокой травы. Хоть сейчас и была глубокая ночь, но лесные жители вовсю бодрствовали и с интересом, спрятавшись на безопасное расстояние, наблюдали за шагающими мужчинами в чёрных длинных плащах с красными облаками.
Один из них матерился всю дорогу, разминая свою шею, которую так неудачно в этот раз пришил своими нитями его напарник. За его спиной висела красная трехзубчатая коса и одна обычная, та, которую он забрал у своей сестры. Впереди него шёл мрачный Какузу, который тащил под мышкой бессознательное тело молодой девушки. Её длинные серебряные волосы, что были собрали в высокий хвост и перевязаны чёрной лентой, волоклись по земле, собирая опавшие листья и небольшие обломанные веточки. Руки под тяжестью также свисали к земле, но благо не тянулись по ней, как это было с волосами.