Выдернув из спины жертвы свою косу, Хидан облизал в предвкушении губы и, смахнув кровь с лезвия, наступил ногой на кровавую лужу. Джашинист начал очерчивать ступнёй круг, рисуя кровью жертвы пентаграмму. Мей начала обдумывать вариант отобрать жертву у своего несносного брата, но в последний момент передумала, решив, что ей куда интересней посмотреть на то, как именно прислужник Джашина приносит жертву их Богу.
Хидан ступил на путь Джашина намного раньше, чем она, поэтому девушка предполагала, что он знает намного больше о этом Боге и той силе, что он мог дать за службу. Желая выжить в этом погрязшем во тьме мире, Мей, чьё сердце наполнилось ненавистью ко всему живому, решила стать сильнее. Она долгие недели рылась в свитках своего брата, который изучал путь Джашина прежде, чем отправился на поиски новой информации. Девушка следовала по стопам своего брата, изучая эту религию и всё то, что мог им дать Джашин за полное подчинение.
В некоторых свитках говорилось о бессмертии, которое мог даровать Джашин, и какое-то время Мей не верила во всё это, пока до неё не дошли слухи об единственном мужчине с серебряными волосами, который познал все прелести бессмертия. Узнав об этом, девушка отправилась на поиски новых свитков и храмов, где можно было выяснить, как именно получить бессмертие и силу самого Джашина, но каждый раз, стоило ей приблизиться к тайне, как она разочаровывалась обнаруженной пустотой.
Вся истина будто проскальзывала сквозь её пальцы, и раз за разом Мейко начинала новые поиски, убивая так много людей, на сколько у неё хватало сил, в надежде, что эти жертвы оценит великий Джашин и подаст ей весточку, где она найдёт всю правду. Этим она занималась многие годы, и кое-какие тайны всё же открылись ей, но самая большая всё ещё находилась за запретной печатью.
— Прими от меня эту жертву, Великий Джашин, — произнёс Хидан, пронзая жертву косой, когда пентаграмма была нарисована.
Мей смотрела на то, как невинный путник замирает в предсмертном крике, когда острие оружия вонзается в его плоть, задевая жизненно важные органы. Его рука замерла, остановившись в воздухе, а затем с глухим стуком упала на землю. Новый поток крови начал разливаться по земле, окрашивая её в красный цвет. Видя то, как жертва перестала двигаться, не возникало никаких сомнений, что мужчина испустил свой последний выдох.
Взгляд девушки прошёлся по пентаграмме, которая находилась в метре от тела жертвы. Смутные сомнения посетили Мейко, и она сложила руки на груди, смотря на то, как Хидан помолился, а затем вытер об свой плащ кровь с острого лезвия красной косы.
— Почему ты принёс жертву не в круге, а за его пределами? — недовольно спросила девушка, придирчиво осматривая местность. — И к чему молитва после жертвоприношения? Её нужно читать перед тем, как ты намереваешься кого-то убить.
Хидан замер, перестав стирать кровь с лезвия, и медленно обернулся. Его счастливая улыбка маньяка медленно стала сползать с его лица, а серебряные брови нахмурились и сошлись на переносице. Мужчина недовольно взглянул на свою сестру, посмотрел на свой обряд, а затем вновь перевёл свой взгляд на стоявшую неподалёку девушку.
— Что, блять? — выругался нукенин. — А тебе какая разница?
— Я просто смотрю, что ты всё делаешь неправильно. Во всех свитках написан чёткий порядок проведения ритуала, чтобы жертва была принесена именно Джашину. Если ты делаешь это не в пентаграмме, то Джашин не получит жертву, так же, как если ты призовёшь его после содеянного, а не перед.
— Ты что, умная такая? — начал злиться мужчина, закидывая на своё плечо оружие и оборачиваясь к Мей. — Джашин всегда принимает мои жертвы, будь они убиты в кругу или же за его пределами. Это не имеет значения. Он принимает моё служение и дарует благословение, тем самым поддерживая моё бессмертие. Если бы ему что-то не нравилось, то он бы всё это отобрал.
Мей сжала губы, с недовольством осматривая то, как именно проводил ритуал её нашумевший брат. У отступника действительно было бессмертие, и Мейко поражалась, как он с таким отношением получил его, ведь мужчина полностью игнорировал все писанные правила. Во всяком случае, увиденное слегка разочаровало девушку, поэтому, хмыкнув и повесив свою косу обратно за спину, она направилась дальше по дороге.
Недовольный Какузу следовал за ними, что-то говоря о том, что они потратили впустую время, и если они и дальше на каждом шагу будут устраивать жертвоприношения, то он собственными руками убьёт их и оставит их гнить в этом Богом забытом месте. Судя по всему, Хидан привык к такому, потому что начал вести словесную перепалку со своим напарником, но Мей не слушала этих двоих.
Она шагала впереди, раздумывая о том, что именно пришлось свершить Хидану ради бессмертия. Последователей Джашина во всём мире было не так много, но всё же они были, и всех тех, которых удалось повстречать девушке, были ничтожно слабы по сравнению с её братом. Все те прислужники были лишь жалкой пародией, которые молились злому Богу, но не ведали о том могуществе, которым тот мог вознаградить за верную службу.
Мейко не первый год служила Джашину, следуя его заветам и видению мира, и она до сих пор не познала все тайны кровавого Бога. Пока ещё нет, но она была близка к своей цели.
Под тяжёлыми раздумьями, Мейко и не заметила, как, в конечном итоге, они остановились перед пещерой, вход которой был закрыт огромным камнем. Вокруг находился густой лес, и всюду росли широкие кусты, которые закрывали весь вид на эту небольшую часть горы. Девушка лишь вздрогнула и очнулась от своих мыслей, когда неожиданно булыжник стал медленно подниматься, открывая им путь внутрь.
Не теряя больше ни минуты, вперёд прошли мужчины, растворяясь в темноте, а уже затем за ними последовала и Мейко, которой начала не нравиться вся эта затея. Её ноги ступали по твёрдой поверхности, но это не придавало девушке уверенности, когда за спиной камень начал опускаться обратно на землю, обрывая единственный источник света. Вся пещера погрузилась во мрак, и Джашинистка лишь по интуиции шагала вперёд, надеясь, что впереди её не поджидала никакая яма, в которую она могла провалиться и сломать себе несколько конечностей.
Её глаза слишком медленно привыкали к кромешной тьме, поэтому Мейко полагалась только на свой слух, шагая в ту сторону, откуда доносились шаги её попутчиков. Разговоры между этими двумя прекратились, и это нисколько не радовало девушку, которая даже выставила руки вперёд, надеясь, что они её спасут при столкновении со стеной или землёй.
Неожиданно женская нога зацепилась обо что-то и, с громким криком и маханием руками по сторонам, девушка полетела на землю. Но только приземлилась она не на твёрдую каменную поверхность, а на нечто живое. Её голова угодило на что-то мягкое, что смягчило удар, и сразу же после этого Мей услышала шипение подобно змее. Этот звук ещё сильнее испугал Джашинистку, и она начала вставать на корточки, непроизвольно запутавшись в чьём-то плаще.
Вспышка света на мгновение ослепила девушку, и она замерла, прикрыв рукой глаза. Когда этот эффект прошёл и зрение стало возвращаться к ней, Мейко замерла на месте, понимая, что упала не на гигантскую змею, а на обычного мужчину. Её тело находилось между расставленных в сторону мужских ног, а её голова была прямо над животом, ткань рубашки на котором была слегка мокрой и липкой.
Мей приподнялась на своих руках, что были расставлены по обе стороны мужского торса, и подняла голову, чтобы встретиться взглядом с холодными чёрными глазами. Их взгляды пересеклись, и Мей поразила та глубокая пустота, что была в них. Темноволосый мужчина с безразличием смотрел на упавшую на него девушку, и ничто не высказывало его истинных эмоций, кроме как руки, что дёрнулась к животу, на который упала Джашинистка.
Взгляд малиновых глаз тут же последовал за рукой мужчины, которая дотронулась до того места, где был виден порез на рубашке. Ткань вокруг колотой раны пропиталась кровью, и, стоило мужчине непроизвольно дотронуться до раны, как его ладонь окрасилась в кровавый цвет. Рана, что начала уже затягиваться, вновь открылась, стоило этой девушки упасть на раненого мужчину сверху, надавив всем своим телом на его живот.