Уважаемый Олег Георгиевич!
Вы что - с ума сошли?!
Эша Шталь.
- Молитесь!
- Не надо! - заверещала Эша, пытаясь вывернуться из ейщаровской хватки и одновременно спрятаться за своего мраморного напарника. - Пожалуйста! Я больше никогда не буду!
- Молитесь быстро! - велел Ейщаров уже спокойней, нервно озираясь по сторонам. Что-то дрогнуло, и Эшу сильно закачало из стороны в сторону вместе с "самураем", словно здание супермаркета расположилось на спине некоего гигантского создания, которому вздумалось почесаться. Совсем рядом раздалось громкое, металлическое кряхтение, и, чуть повернув голову, Эша увидела, как охватывавшие лестницу искореженные перила начинают медленно выгибаться куда-то вверх. - Молитесь, ну!
Рядом с Ейщаровым появились Скульптор, Шофер и старший Оружейник, тоже с трудом узнаваемые и выглядящие не менее ужасающе. Шофер немедленно схватился за голову свободной от оружия рукой, лицо Скульптора исказилось в гримасе негодования, и Эша, начав понимать, что к чему, послушно забормотала:
- Отче наш... как же там... иже...э-э... на... нет, иже еси... на не... на небеси... может, подскажете, я сейчас не помню?.. да святится имя твое... - все известные тексты молитв из шталевской головы, разумеется повыскакивали, зато не к месту вспомнилась читанная-перечитанная в свое время "Песнь песней", и Эша, не задумываясь, присовокупила к подобию молитвы подвернувшуюся строчку: - Дщери Иерусалимские, черна я, но красива, как шатры Кидарские...
- Хватит, - хрипло прервал ее Олег Георгиевич, как-то странно прищурившись, после чего вдруг обхватил ее за талию и легко вынул и из машины, и из мраморных объятий сатира, прежде чем Шталь успела сказать, что это никак не возможно сделать. Тут же отпустил ее, Эша потрясенно взмахнула руками и уставилась на Аркадия.
- Так всего-то надо было помолиться?
- Это же языческое божество, шатер Кидарский, - со смешком ответил Скульптор, после чего, немедленно потеряв к Шталь всякий интерес, ринулся вниз по соседнему неработающему эскалатору. Ейщаров резким толчком отодвинул Шталь подальше от лестницы, и та, уставившись на выгибающиеся со змеиной грациозностью перила, изумленно прошептала:
- Это что тут... - ее взгляд метнулся к недалекому мельтешению проводов на потолке, - это как тут... - она узрела окно, через которое сюда прибыла - от огромной дыры уже почти не осталось - прозрачная, перетекающая как вода субстанция стремительно затягивала оставшиеся стекольные раны, - ничего себе...
В этот момент Олег Георгиевич, резко развернувшись, рубанул саблей по чему-то длинному, металлически поблескивающему, с лязгом выползшему из-за опорной балки. Существо, издав тонкий электронный визг, метнулось прочь, и у Эши, которая после лихой поездки и вида супермаркета снаружи и без того никак не могла прийти в себя, окончательно пропал дар речи. Здание снова вздрогнуло, и Шталь, чуть не потеряв равновесие, вцепилась в Олега Георгиевича, а Михаил и Костя вцепились друг в друга.
- Раньше оно так не делало, - заметил Оружейник. - Это все из-за Шталь. Она его окончательно разозлила! Чего тебя сюда принесло?!
- Я думала помочь! - пискнула Эша, стараясь не смотреть на выражение лица Ейщарова.
- Спасибо! - буркнул Костя, отталкиваясь от Михаила и утирая иссеченную щеку. - Орать: "Мамочки, а что это такое?!" - мы можем и сами! - он сделал перед передним бампером "самурая" странное движение, точно собирался пуститься вприсядку, и снова схватился за голову. - Ты взяла Монстра-Джимми! Как ты, бестолковая, посмела его взять?!
- Кого? - переспросила Эша, и Костя ткнул пальцем в машину, давая понять, что именно "самурай" и является "Монстром-Джимми". Как ни странно, это заявление внезапно вернуло Эше саму себя.
- Монстр-Джимми?! А почему не Монстр-Вася?! Или, если учитывать его происхождение, не Монстр-Такео?!
- Чего? - спросил Шофер, выпрямляясь.
- Такео. Распространенное японское имя, - охотно пояснила Шталь. - Означает "подобный бамбуку".
- Когда все это закончится, я сделаю тебя подобной бамбуку, - зловеще пообещал Костя, отмахиваясь от одного из вертолетиков, который сейчас не был ничем занят. Эша поспешно огляделась, но составить общую, целостную картину того, что происходило вокруг, было совершенно невозможно - взгляд был подобен клюву до безумия изголодавшегося воробья, которому перепал вдруг большой хлебный мякиш, и он пытается клевать его сразу во всех местах. Взгляд метался туда-сюда, выщипывая какие-то мелкие клочки: стайку игрушечных вертолетиков, жужжащих над головой, некое змеиное шевеление на балках под потолком, обрывки проводов, толстые металлические перила, со скрежетом скручивающиеся в невероятные узоры, блеск камней на бронежилете Орловой, прыгающей через ступеньки неработающего эскалатора, незнакомые перепуганные лица в узком пространстве за застопоренными внутренними дверями, струящееся в окне стекло, окровавленное плечо кого-то из неГоворящих, имя которого позабылось, неподвижное тело на ступеньках, очки на исцарапанном лице Славы, снежинки на черных волосах Скульптора, распоротая рубашка Ейщарова, сабля в руке Таможенника, выглядящего предельно изумленным... Последним клочком был какой-то человек внизу, державший перед собой самый обыкновенный, ярко-зеленый пластиковый таз, из которого торчало нечто, очень похожее на толстую сосульку. После этого все увиденное устроило в бедной шталевской голове такую дикую пляску, что она в ужасе вжала ладони в виски, отпустив Олега Георгиевича. В этот момент супермаркет задумчиво накренился на правую сторону, словно дебаркадер, под который поднырнул огромный водяной горб, Эша в наклонном положении мелко-мелко пробежала несколько метров и наткнулась на подоспевшую Аллу. От боевой финансистки на нее пахнуло такой жуткой парфюмерной смесью, что Эша, сморщив нос, поспешно отстранилась, не удержавшись от высказывания:
- Тебе нужно срочно поменять духи!
- А не пошла бы ты... - небрежным тоном ответила Орлова, тут же отворачиваясь от нее, и Ейщаров неожиданно столь же небрежным тоном поддержал ее:
- Вот именно, - он поднял указательный палец навстречу возмущенно раскрывшемуся шталевскому рту, после чего палец изменил направление и указал на людей внизу, окруженных ейщаровскими сотрудниками. - Не пошли бы вы вниз?
- Но я приехала помочь! - возмущенно возопила Эша.
- Да? - с легкой заинтересованностью спросил Олег Георгиевич, а прочие вперили в нее внимательные взгляды. - Чем?
- Ну...
- Вниз! - решительно велел Ейщаров и кивнул Алле. - Убери ее отсюда! И пришли Зеленцовых, Игоря и Гарика.
- Но я... - начала было Орлова.
- Займитесь людьми. Постарайтесь вывести их отсюда! Костя, сколько человек осталось?
- Судя по вертолетам шесть, но за шарики ничего сказать не могу, поэтому сколько там живых - не знаю, - Костя опять отмахнулся от вертолетика, после чего растопырил руки, словно собирался заключить "самурай" в любящие объятия, и страдальчески простонал: - Нет, ну как она могла взять именно Монстра-Джимми?!.. Конечно, можно было бы сунуть в него народ, сколько влезет, и обратно через окно, да только Шталь спалила весь бензин, а без бензина он ничего делать не станет! Чудо, что она вообще живой сюда доехала! - тут пол в метре от него вздыбился в нескольких местах, и натертые до блеска плиты треснули, как надломленное печенье. - Смотри, что ты наделала! Теперь оно бесится! У-у, блин, подобная бамбуку!..
К концу этого высказывания прибыл старший Оружейник, успевший произвести легкую разведку на этаже. Его одежда с левой стороны, прожженная в нескольких местах, вяло дымилась, с правой же стороны была насквозь мокрой. На кастрюльной крышке, по-прежнему пристроенной на поврежденной руке, темнели узорчатые разводы, похожие на иероглифы, написанные кем-то в большой спешке. Следом за Михаилом прилетел еще один вертолетик, и Эша заметила, как все, находившееся поблизости, слегка приуныли.