И снова она выбрала себе новую жертву. Впереди была женщина, ритуальные шрамы которой выдавали в ней амазонку из Северной Греции. Зена почувствовала, как закипает ее кровь от одной только мысли, что кто-то из греков может поднять свое оружие против нее. То, что она была амазонкой и боролась под флагом Цезаря, только разжигало ее гнев.
Женщина почувствовала внимание Завоевателя. Это был момент, которого она ждала, причиной, по которой она позволила продать себя в услужение Риму. Вся Греция знала о ненависти Завоевателя к Цезарю. Встреча греческих и римских солдаты на поле боя была неизбежной. И Эмари хотела своей рукой убить женщину, которая уничтожила ее деревню.
"Артемида, сохрани меня!" - прокричала Эмари и вступила в бой с той, кого ненавидела больше всего на свете.
Зена рассмеялась, зная, что просьбы богам - бесполезное занятие. Они помогали только по прихоти, и никогда по необходимости. Если амазонке для защиты нужна Артемида, тогда эта женщина стояла наверху своей собственной могилы.
Скоро звук их скрестившихся мечей слился воедино с остальными. Повышенная чувствительность Зены, говорила ей, что ее люди несут потери, поскольку их враг превосходил их в четыре раза по численности. Многие римляне просто окружали одного из ее солдат и расправлялись с ним без усилий, немедленно переходя к следующему. Те, кто выжили, были членами ее Королевской гвардии, которая была обучена бороться спиной к спине и плечом к плечу друг к другу. Именно Македонский контингент стремительно убывал на поле боя. В будущем она проследит, чтобы Чэрис научила своих солдат соответствующим навыкам ведения борьбы, когда они вернуться домой. По крайней мере, тех, кто останется в живых.
Скользящий удар по левому плечу заставил ее мысли вернуться исключительно к своему противнику. Боль всегда служила в качестве напоминания о реальности в битве. А последующие шрамы напоминали о победе, и предупреждали о том, что не следует отвлекаться.
"Гречанка борется против Греции?" – с насмешкой поинтересовалась Зена, когда их мечи скрестились.
Эмари отрицательно помотала головой. "Гречанка борется за Грецию, завершая то, что начал Цезарь".
"Что Цезарь начал", - возразила Зена, стараясь отвлечь свою противницу, - "было безумием". – Резким движением она бросила кинжал, который прятала у левого запястья, женщине в горло.
Вырвав нож из своей плоти, амазонка образовала большую рану. Схватившись за горло, она упала на землю и, кашляя кровью, прохрипела ей вслед свои проклятья.
Но Зена не останавливаясь, двинулась дальше, выискивая следующего римлянина, который должен был умереть.
Глава 34
Картина, представшая глазам Габриэль, не на шутку потрясла ее. На разрозненное войско Завоевателя наседали изрядно превосходящие его численностью римляне. Общее сражение разбилось на два отдельных: одно разгорелось на дороге, другое развернулось на юго-западной равнине. И ни на одном ситуация для войск Завоевателя не выглядела хорошо; многие из ее солдат погибли.
Зене вместе с небольшой горсткой людей, сражавшихся на равнине, пришлось отступить вверх по склону. Бросившиеся за ними римляне, проходя мимо своих раненых, стали собирать их и сносить вниз к своим целителям. Было очевидно, что сражение возобновится, как только они покончат с этой задачей.
На дороге же бой продолжался. Лучники, имевшиеся у обеих армий, засели на стенах ущелья и мешали разгореться рукопашному бою. Они быстро подавляли отдельные стычки, возникавшие то тут, то там. Множество солдат погибло в результате этого, и в основном это были греки. Сердце Габриэль разрывалось от боли, наполняясь горечью потери за мужчин и женщин, с которыми ей довелось путешествовать.
Габриэль повернулась к Палаемону: "Как мы можем помочь ей?"
Их армия, кроме капитана, насчитывала еще сто двадцать амазонок. "Мы нападем на римлян с тыла. Затем разделимся и окажем поддержку на обоих направлениях". - Он посмотрел на Эпонин, надеясь на принятие этого плана.
"Так мы и сделаем", - согласно кивнула та.
Когда амазонки военным строем направились к полю боя, Габриэль остановила Эпонин, схватив ее за плечо. "Они понимают, что не должны вредить Завоевателю, поскольку мы здесь, чтобы помочь ей?"
"Моя Королева", - ответила Эпонин, указывая на марширующих мимо них женщин, - "это хорошо обученные и благородные воины. Если их Королева отдает им приказ, они подчиняются ему, даже под страхом смерти. Завоевателю ничего не грозит, поскольку она под вашей защитой".
Габриэль одобрительно кивнула: "Ладно, только пусть подольше помнят об этом". - Без дальнейших обсуждений, новая Королева пристроилась к своему войску и зашагала вперед вместе с ними.
Зена прошлась между своих солдат, которые все еще могли сражаться. Их осталось не так много - восемнадцать. И каждый носил на себе физические отметины после тяжелой битвы. Она пыталась не думать о предательстве, которое вызвало гибель ее людей, это бы только свело на нет ее концентрацию. Заметив, что римляне почти закончили очищать поле боя, она остановилась посредине своего немногочисленного отряда и вытерла кровь с меча.
"Отлично, меньше солдат, больше чести каждому из нас". - Взмахнув мечом, она указала на поле боя. - "Мы все будем носить шрамы сегодняшней битвы. И с гордостью будем показывать их в старости, и рассказывать о них нашим детям". - Она пристально смотрела в глаза своих солдат, желая вселить в них мужество. Сегодня - я не умру, я знаю это. Сегодняшний день несет что-то большее. "Ваши дети узнают имена тех, кто сегодня сражался здесь. Мы расскажем историю о нашей победе им и их детям, и нас запомнят. И лишь немногие из нас смогут вспомнить этот день. Солдаты, которых нет с нами сегодня, будут завидовать нашей славе и проклинать богов за то, что их нет рядом. И все же нам не хотелось бы делить эту победу с ними. Разве это победа, если бы за нами было подавляющее превосходство? Но сегодня вы можете выстоять в трудной борьбе и занять свое место в зале героев. Сегодня вы можете доказать, что были рождены солдатами. Сегодня вы можете заработать право впоследствии называться Другом Греции, моим другом, солдатом с правами и привилегиями, добытыми потом и кровью. Мои братья мертвы, но вы можете стать мне братьями, когда будете сражаться рядом со мной, приближая нашу победу".
"Победа!" - прокричал Эгнон, вскакивая на ноги, переполненный свежей энергией.
"За Завоевателя!" - провозгласил Ментаклес.
"Слава!" - воскликнул Графон, размахивая мечом в воздухе, будто бы уничтожая воображаемых римлян.
"Смерть Риму!" - провозгласила Зена, ведя их вновь в атаку на врага.
Палаемон и Эпонин бок о бок продвигались вперед через ряды противостоящих им римлян. Их стили ведения боя давали им возможность легко взаимодействовать друг с другом. Дикая и жестокая Эпонин всегда искала очередного противника, в то время как Палаемон - методично и непреклонно, находил коридор среди сражающихся, ведущий к другой стороне.
Остальная часть амазонок бросилась в драку с завидной энергией. Казалось, они забыли, что помогали Разрушителю Наций. Жажда крови пересилила все остальные чувства. Слишком долгое время амазонкам пришлось бездействовать. В Эфесе, где находился храм Артемиды, им никто не угрожал. За мирное время, Террис подготовила их к войне. Это было первое настоящее испытание их подготовленности, и они собирались не посрамить ее память.
Очень быстро арьергард римлян был уничтожен. Солдаты не ожидали нападения, полагая, что их единственный враг уже поглощен битвой. Их высокомерие привело их к поражению, поскольку вскоре весь отряд полег на поле боя.