Внезапное перемещение было неожиданным, но желанным. Габриэль даже более удобно устроилась в руках Зены: ее собственные руки скользнули вверх и обвили шею Завоевателя. Опасаясь, что Зена может отпустить ее или отодвинуться, молодая женщина стимулировала Завоевателя задержаться. Она приоткрыла свой рот, приглашая правительницу Греции внутрь.
Зена приняла приглашение. Ее вздох захватил рот Габриэль в плен. Она не закрывала глаз, наблюдая за реакцией своего оракула, за тем как медленно прикрываются ее зеленые, подернувшиеся легкой дымкой, глаза, теряясь в связанных с этим ощущениях, прежде чем сама закрыла свои собственные. Она подняла руку, тыльной стороной коснувшись щеки Габриэль, провела по мягкой коже, в конечном счете, запутавшись пальцами в красном золоте волос. Зена дала себе время изучить рот своего оракула, тщательно исследуя его контуры так, чтобы потом она смогла вернуться.
Не желая позволить Завоевателю всю радость открытия, Габриэль и сама начала свое собственное исследование рта Зены до тех пор, пока еще могла не дышать. Королева амазонок прервала поцелуй, но отодвинулась лишь на чуть-чуть, только чтобы позволить воздуху проникнуть между губами. Не желая отрываться от своего нового наркотика, Королева амазонок стала покрывать небольшими поцелуями края губ Зены.
Глаза Завоевателя озорно заблестели, а уголки тех же самых губ загнулись вверх. "Думаю, мы нашли для тебя способ выигрывать все споры", - прошептала она возле губ занятой исследованиями Габриэль.
"Как ты знаешь из опыта", - ответила оракул, - "Я могу говорить долгое время, не уставая".
"Хорошо, обычно я предпочитаю, чтобы такой тип дискуссии имел более… частный… характер".
Молодая женщина немедленно замерла, и яркий румянец залил ее лицо. "О Боги", – прошептала она, вжимаясь в тело Завоевателя, пытаясь спрятаться от посторонних глаз.
Завоеватель пристально посмотрела на Клэймер и Палаемона, ожидая, рискнут ли они сказать что-нибудь, что может смутить девушку еще больше, чем в данный момент. "Все нормально, Габриэль. Мы только что обсудили мирный договор и должны были закрепить это соглашение каким-нибудь способом".
"О Боги", - снова пришел приглушенный ответ.
Посмеиваясь, Зена нагнулась к уху Габриэль. "Если это заставит тебя чувствовать себя лучше, то, кажется, Палаемон и Клэймер одобряют. По крайней мере, они улыбаются". - Не в состоянии сопротивляться, она поцеловала ухо, рядом с которым находились ее губы, а затем прошептала так, чтобы только Габриэль могла ее слышать. - "Ты ответила всем своим сердцем, как и всегда, и этого не стоит смущаться. Фактически, это твое качество я очень ценю и дорожу им".
"Правда?" - Габриэль отклонилась с тем, чтобы посмотреть в глаза Завоевателю и убедиться, искренна ли она.
Теплый кончик пальца прижался к ее губам. "Я рассчитываю на них. На то, что они будут всегда говорить мне правду и надеюсь во всех отношениях".
Мягкие губы поцеловали кончик пальца на них. "Это так".
"Хорошо. Тогда давай сообщим новости нашим людям и пойдем куда-нибудь, где сможем поговорить более частным образом. Я думаю, ты все же сделаешь из меня интересного собеседника".
Глава 36
По возвращении в тронный зал Совет амазонок и офицеры Завоевателя нашли своих правителей в отличном настроении. Обе довольно улыбались. Стороны были удивлены тем, как быстро их лидеры пришли к согласию в том, что, они думали, было непримиримой позицией. Палаемон и Клэймер разговаривали в углу, очевидно обсуждая детали нового соглашения, в то время как Королева и Завоеватель вместе сидели за столом. От Эпонин не укрылось, как близко они держались друг к другу и улыбались.
"Эфини, ты могла бы подойти сюда, пожалуйста?" – позвала овдовевшую амазонку Клэймер.
Тряхнув светлыми кудряшками, женщина удивленно посмотрела на жрицу, но сразу же присоединилась к ним.
Несмотря на непреодолимое желание прикоснуться к Завоевателю, Габриэль как могла, сдерживала себя. Требовалась вся ее сила воли, чтобы не рассмеяться вслух и не захлопать в ладоши. Она чувствовала себя слишком молодой и неопытной, и, несомненно, слишком юной, чтобы быть королевой воинственных амазонок.
Интересно, видела ли Артемида иронию в том, что ее Королева любит самого страшного врага своей нации или, возможно, именно в этом и состоял план богини с самого начала. Эта мысль испугала Габриэль. Ей стало не по себе от одного только предположения, что она и Зена были частью небольшого заговора среди богов: своего рода способом Артемиды нанести ответный удар по Аресу. Зена, бесспорно, принадлежала богу войны. Габриэль стала свидетелем этому на поле битвы. Ей по настоящему было страшно, когда она стояла наверху склона и наблюдала за битвой, пытаясь определить местонахождение Завоевателя среди сражающихся. Всякий раз, когда ей это удавалось, у нее останавливалось сердце. Молодая женщина оказалась не готова к бесчеловечности вооруженного столкновения. Одно дело - мелкие военачальники и работорговцы в Греции, но совсем другое - три армии, сражающиеся на поле боя.
Еще ее удивила жестокость амазонок. Сефан и Чэрис были обученными солдатами, но таких как они – женщин - было совсем немного в Королевской гвардии. И хотя Габриэль не смотрела на них как на нечто из ряда вон выходящее, однако и считать их вполне обычными не могла, точно также как и Завоевателя. Возможно поэтому, для нее стало подлинным потрясением возложенная на нее обязанность править воинственными женщинами. Ей оставалось только надеяться, что со временем она сможет воздать по заслугам этим женщинами, которые пусть и неохотно, но избрали ее.
Что в ней увидела Завоеватель? Как мог кто-то, кто испытывал неодолимое желание управлять, полюбить кого-то, кто никогда не стремился к такому типу ответственности? Она согласилась с ней, чтобы добиться влияния на амазонок? Габриэль резко встряхнула головой, пытаясь избавиться от таких мыслей. Это не имело никакого смысла. Завоеватель ненавидела амазонок и предпочла бы, не видеть их в Греции. Возьми себя в руки, Габриэль. Теперь не время сомневаться. Особенно сейчас, когда ты сидишь в своем тронном зале и собираешься объявить о новом союзе. Тем более, когда рядом с тобой находится самая самоуверенная женщина в мире. Даже Клеопатра бледнеет в сравнении с нею. Интересно, знает ли ее Зена?
"О чем ты думаешь?" - прошептала Завоеватель, испугав ушедшую в свои мысли молодую женщину.
Это напомнило Габриэль время на корабле, когда Зена задала ей тот же самый вопрос. Тогда она не смогла признаться в своих размышлениях по поводу того, могла ли рыба утонуть. Теперь же, задумавшись о других правительницах, с которыми была знакома Завоеватель, она также была не готова признаться в этом. Вместо этого, девушка выбрала менее смущающий ответ - тот, который, по ее мнению, Зене мог понравиться. "О тебе".
"Правда?" - ответила Зена, закидывая одну длинную ногу на другую и наклоняясь вперед. - "Какое совпадение".
От этих движений во рту у Габриэль внезапно пересохло, а пульс ускорился вдвое. Быстро взяв себя в руки, она медленно улыбнулась: "О, ты тоже думала о себе?"
Чрезмерно довольная ответом своего оракула, Завоеватель тихо рассмеялась. "Выходит сейчас, ты держишь меня за эгоистку, как и вся Греция? "
И хотя вопрос был задан с некоторой иронией, у Габриэль сложилось впечатление, что не все так просто. Завоеватель жила в мире, где почти все ее боялись и осыпали ругательствами, и лишь изредка восхищались, и, как подозревала Габриэль, даже любили. Что говорить, еще три месяца назад, девушка сама была не прочь отпустить в адрес Завоевателя несколько резких словечек. Конечно, это могло быть оправдано в тот момент, особенно с жестокостью, с которой приводились в действие законы среди простого народа. Жестокость, которая никогда не исчезнет и не будет до конца уничтожена. Хотя она собиралась воспользоваться своим недавно открытым влиянием и по мере своих сил и способностей бороться с этим. Она была уверена, что ей придется столкнуться со многими трудностями, поскольку Завоеватель имела довольно импульсивную натуру. Это наталкивало Габриэль на мысль, а была ли у Зены мать или возможно она просто выросла как какая-нибудь побочная ветвь у дуба или появилась на свет с детенышами ягуара. Габриэль знала, что нельзя полностью изменить характер, можно только при желании немного направить его в нужную сторону.