На месте их уже ждали несколько жандармов, осматривающих место и отваживающих случайных зевак.
Туман неохотно расступался перед ними, отчего даже при свете фонарей была плохая видимость.
– И как тут искать следы, когда эти дураки тут всё сами затаптывают?!
Это был небольшой двор позади домов, отделанный в виде небольшого сквера, но всё равно утопающий в грязи. И на зло, как раз именно в таком месте произошло преступление.
– Хорошее место для убийства, особенно в ночь, – оглядывая двор, говорил Антуан.
– Так, дайте место для детектива.
– Что на счёт улик?
– Месье, – обратился один из осматривавших место, жандармов, – мы нашли эту листовку.
Из-за грязи и влаги, чернила в некоторых местах потекли, но текст был вполне читаем:
«Граждане,
Мы все устали от этих сбродов нищих,
Они неугодны господу и обществу, поэтому,
Они прозябают на улицах в грязи и бедности.
Так давайте вместе избавим себя и их,
От бренности такого существования:
бессмысленного, грязного и бесполезного.»
– Месье, в округе есть священник, который проповедовал, что нужно избавляться от таких людей.
– Луи Дюлак?
– Да месье, к тому же, я слышал, что он ночью куда-то ходит, – начал тараторить жандарм.
– Не спеши с выводами, а то ты уже хуже ворчливой старухи, – рявкнул Антуан.
– Извините, месье.
– Почему тело ещё не забрали?
– Ожидали вашего прибытия месье.
Лицо Антуана было весьма удручённым, ему настолько сильно не хотелось заниматься этим делом, насколько сильно французы ненавидели англичан в эпоху Столетней войны.
Он утомляюще перекинул взгляд на прикрытый полотнищем труп и лёгким движением руки, приказал снять ткань.
На лице убитого застыла гримаса ужаса и страха: рот искривился в безмолвном крике о помощи, а глаза… глаза будто воззрели первобытный страх.
Месье Антуан аккуратно подошёл к телу, и слегка оттянул ворот рубахи.
– Шею скорее всего сломали, – тихо проговорил жандарм.
– Это должен быть весьма сильный человек, – осматривая кровоподтёки на шее, ответил детектив.
– Месье, – послышался приближающийся голос Арно, – врач был на полпути к нам, как раз после осмотра прошлой жертвы.
– Доктор Клеман, подойдите пожалуйста.
Антуан слегка отклонился от тела и сделал несколько шагов назад, освобождая пространство возле трупа.
– Ох месье, даже не всматриваясь, могу отметит, что, как и прошлые жертвы, он находился в состоянии наркотического опьянения.
– Предполагаете, что убийца накачивал их чем-то?
– Вряд-ли, кроме следов на шее и кровоподтёков на руках…
– А ну-ка, – отодвигая врача от трупа, произнёс детектив.
Он резко задрал рукав убитого и обнаружил на предплечьях огромные синяки. Слегка подтянув штаны, он приложил колено к синяку: размеры идеально совпадали.
– Да, именно так они и могли появится, – заключил доктор.
– Увезите труп, – обратился к жандармам месье Антуан, – а вы, месье Луи, приготовьте завтра всё к нашему приходу, мы придём после полудня на осмотр.
Пока жандармы уносили тело, детектив не спеша раскуривал сигару. В его мыслях витали разные улики и предположения. А меж тем, в стороне стоял молодой помощник, который тихо что-то помечал в своём блокноте, изредка поднимая глаза и оглядывая всех вокруг.
Антуан вспоминал своё первое дело, когда он был вынужден маневрировать меж богатыми и бедными, старым и новым порядками, законом и справедливостью.
– Арно, – подозвал его Антуан, – завтра идём на утреннюю мессу к священнику, который может быть причастен к этой записке.
Арно взял листовку и быстро пробежавшись по ней глазами, отдал её обратно.
– Луи Дюлак, человек святой, – потряхивая головой, говорил Арно, – он даже если и говорит жестокую правду и слова, то точно не творит зло.
– В его словах есть правда, – месье Антуан поморщил нос и продолжил, – эти бездомные, они как проказа на здоровом теле…
– То есть вы согласны с убийцей? – резко спросил Арно.
Внезапно месье Антуан запнулся и исподлобья взглянул на своего помощника: Арно был невозмутим и горд. Детектив перевёл взгляд на жандармов, что так не вовремя подошли к ним.
– Как вы сказали: можно говорить, но не делать, – холодно ответил он.
Жандармы неловко переглянулись и с ожиданием вновь обратились к детективу.
– Все свободны.
Голос Антуана был сух и твёрд, отчего даже незначительные слова превращались в приказ, что нужно выполнить любой ценой.
Часть 2