— Это написала Эми? - спросила Джейн.
— «Это первый набросок ее диссертации о художнице Артемизии Джентилески. Она была художницей эпохи барокко. Работа все еще нуждается в доработке, потому что Эми не смогла затронуть важную проблему в жизни Артемизии, вероятно, потому, что ей было слишком неудобно писать о ней. Но то, что она написала до сих пор, очень хорошо».
— «Что может быть неудобным в истории искусства?»
— «Позвольте мне открыть изображение, чтобы проиллюстрировать суть». Он печатал на своем ноутбуке, затем повернул к ним экран. «Это картина Артемизии. Она висит в галерее Уффици во Флоренции. Многих это возмущает».
И на то были веские причины. Джейн нахмурилась при виде гротескного изображения двух женщин с мрачными лицами, прижимающих перепуганного мужчину к кровати, в то время как одна из них жестоко перерезала ему горло мечом. Каждая деталь, от крови, струящейся из его шеи, до складок роскошного одеяния умирающего, была передана с потрясающе изысканной точностью.
— Это Юдифь, обезглавливающая Олоферна, — сказал Харторн.
— «Я бы не хотела, чтобы это висело на моей стене», — сказала Джейн.
— «И все же, посмотрите на детали, какая мощь. Холодная ярость на лице Джудит! Это портрет женской мести. Это была личная тема в жизни Артемизии».
— "Почему?"
— «В молодости Артемизия была изнасилована своим учителем. На этой картине вы можете увидеть ее ярость, почувствовать ее удовлетворение от того, что она вершит правосудие по-своему. Она прославляет насилие, но это насилие во имя справедливости. Вот почему так много моих учениц очарованы Артемизией. Она дает жизнь женским фантазиям о наказании мужчин, которые над ними издевались. Это сила бессильных». Он закрыл ноутбук и посмотрел на Джейн, как будто она в особенности понимала, о чем он говорит. «Я думаю вот почему эта тема понравилась Эми».
— «Сила бессильных».
— «Универсальная тема. Жертвы сопротивляются и побеждают».
— Думаете, Эми видела себя жертвой?
— «Она сказала мне, что одна из причин, по которой работа Артемизии привлекла ее, заключалась в жестоком обращении с ее матерью со стороны предыдущего партнера. Насколько я понимаю, это произошло много лет назад, но подобные травмы отдаются эхом на всю оставшуюся жизнь. А теперь, если ее преследуют… — Он сделал паузу, и ему внезапно пришла в голову мысль. — «Тот несчастный случай с наездом в марте... это как-то связано с ее преследователем?
— «Мы не знаем».
— «Потому что, если это не было несчастным случаем…» Он посмотрел на Джейн. — Тогда этот человек пытается ее убить».
Двадцать восемь
Анджела
Что-то происходит на другой стороне улицы.
Как бы я ни старалась не совать свой нос в чужие дела, несмотря на предупреждения моей дочери и полицейского управления Ревира, я просто не могу игнорировать то, что хорошо видно из окна моей гостиной: этот белый фургон снова вернулся. Фургон, который болтается по моему району без видимой причины. На этот раз он припаркован немного дальше по улице, почти прямо перед домом Леопольдов. Вчера днем я видела, как он проехал по улице, двигаясь достаточно медленно, чтобы я мельком увидела водителя, мужчину с короткими волосами, его голова была повернута в сторону дома Гринов.
Теперь он припаркован на обочине, лицом ко мне.
Я не знаю, когда он приехал. Я не видела его в пять вечера, когда выглянула в окно, но сейчас в восемь пятнадцать он стоит у тротуара, двигатель и фары выключены. Припаркованный автомобиль не обязательно вызывает тревогу, но когда водитель просто сидит там, что-то не так. Слишком темно, чтобы увидеть лицо водителя; с такого расстояния он просто силуэт в лобовом стекле.
Я звоню Леопольдам. Трубку берет Лорелея.
— "Фургон припаркован у твоего дома", - говорю я ей.
— "Фургон?"
— "Тот, белый, который постоянно появляется в нашем районе. Не привлекай его внимание! Выключи свет, прежде чем выглянуть в окно."
— "А что ты хочешь чтобы я посмотрела?"
— "Взгляни на его профиль, может быть, ты узнаешь его. Я хочу знать, что он тут вынюхивает".
Я жду на линии, пока Лорелея выключает свет и подходит к окну.
— “Я понятия не имею, кто это”, - говорит она. “Погоди, я спрошу у Ларри. Эй, Ларри!” - кричит она.
По телефону я слышу, как ее муж ворчит, входя в комнату. — “Почему здесь выключен свет? Что ты делаешь?”
— “Анджела позвонила сказать, что снаружи припаркован белый фургон. Ты знаешь, кто это?”
Мгновение тишины. Затем он говорит: — “Нет. Почему меня это должно волновать?”