— “Нет”, - ответила Маура.
Возникла недолгая пауза, и было бы естественно заполнить ее ответом на невысказанный вопрос Джулианны, который она всегда боялась услышать: в чем заключается работа Дэниела? Правда была слишком сложной, и услышав ее, люди всегда изумленно приподнимали брови, поэтому Маура тут же повернулась к застекленному шкафу со скрипками.
— “Расскажи мне историю этих инструментов, Майк”, - попросила она. — “Как так получилось, что у тебя аж пять скрипок?”
— “Правду?” - рассмеялся Антрим. — “Я продолжаю покупать их, потому что думаю, что в один прекрасный день я наконец найду ту, которая заставит меня звучать как Хейфец (Яша Хейфец - американский скрипач российского происхождения. Считается одним из величайших скрипачей XX века). Но в результате я звучу на всех них одинаково плохо.
— “Ты хотя бы умеешь играть на инструменте”, - сказала Джулианна. — “Я даже ноты читать не умею". Она оглядела своих гостей. — “Все эти талантливые врачи! Я чувствую себя самой бездарной в этой комнате”.
Антрим обнял жену за талию. — “Ах, родная, но ты готовишь как ангел!”.
— “Если бы ангелы умели готовить”.
— “Вот так мы и встретились, ты знала об этом? Джулианна заведовала маленьким кафе напротив больницы. Раньше я заходил туда каждый день, чтобы заказать обед и поболтать с этой симпатичной девушкой.”
— “Сэндвич с индейкой и беконом и двойной капучино”, - сказала Джулианна. — “Он каждый заказывал один и тот же обед”.
— “Вот видишь?” — Антрим рассмеялся. — “Как я мог устоять перед девушкой, которая знает, как добраться до мужского сердца через желудок?”
— “Кстати, раз уж речь зашла об этом, нам нужно наполнить эти подносы. У меня в духовке разогреваются еще крабовые котлеты.”
Когда Антримы направились на кухню, Маура огляделась в поисках Дэниела, но не увидев его, она пересекла комнату и подошла к картине, где он недавно стоял с Эми. Она могла понять, почему его это так заинтересовало. Это было кубическое изображение Мадонны с младенцем, выполненное в оранжевых и красных тонах.
Полное отступление от священных картин, которые так любил Дэниел, однако на них были изображены те же самые любимые иконы.
Она неясно расслышала его голос и пошла на звук в коридор, где он и Эми стояли перед черно-белой фотографией.
— “Маура, иди посмотри на это”, - сказал Дэниел. — “Это площадь Святого Марка, какой большинство людей ее никогда не видели. Совершенно пустая!”
— “Я проснулась в четыре утра, чтобы сделать этот снимок”, - сказала Эми. — “Это был единственный раз, когда там не толпились туристы”.
— “Это фото сделала ты, Эми?” - спросила Маура.
— «Мы были в Венеции на мое шестнадцатилетие». Она улыбнулась изображению. «После этого путешествия я и полюбила историю искусств. Не могу дождаться, когда снова вернусь в Италию. Папа говорит, что в следующий раз мы посетим галерею Уффици. Я писала дипломную работу о тамошней картине, но никогда не видела ее вживую».
— “Твой папа сказал, что в его кабинете есть триптих, который Дэниел, возможно, хотел бы увидеть”.
— “О, это хорошая идея. Мама думает, что это подделка. Может быть, Дэниел сможет сказать, подлинник это или нет.”
Эми провела их по коридору и включила свет. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что этот кабинет принадлежал врачу. Книжный шкаф был заполнен множеством тех же медицинских собраний, которые были у Мауры в ее собственном домашнем кабинете: Харрисона и Шварца, Сабистона и Золлингера. Тома располагались по бокам от большой фотографии в раме, на которой Майк и Джулианна были в свадебных нарядях, а между ними стояла маленькая Эми. На вид ей было лет десять, сказочная принцесса с короной из роз на коротких черных волосах.
— “Вот пресловутый триптих", ” - сказала Эми, указывая на картину на стене. — “Мама думает, что папу обдурили, но антиквар в Афинах поклялся, что ему сто лет. А вы что об этом думаете, Дэниел?”
— “Я не настолько эксперт, чтобы говорить о его возрасте или подлинности”, - сказал Дэниел, наклоняясь поближе, чтобы рассмотреть его. “Но я могу распознать этих святых. Они знаковые фигуры в греческой православной церкви. Женщина в центре - это Богородица, которую мы знаем как Марию, мать Иисуса. На левой панели явно изображен Иоанн Креститель. А на правой панели, судя по мантии и воротнику, это должен был быть Святой Николай”.
— “Епископ Майры”, - сказала Эми.
Дэниел улыбнулся. — “Не все знают, что настоящий Санта-Клаус был турком”. - Он указал на нижний угол. - “Здесь есть фрагмент текста. Маура, иди посмотри. Ты немного знаешь греческий, может быть, ты сможешь прочитать, что написано”.