— Кхе-кхе, — мне очень быстро надоело оставаться сторонним наблюдателем, — и долго вы так её третируете?
— Не мешай, — отмахнулась от меня женщина, продолжая свою прочувственную речь. — Это ты ви… — здесь до неё дошло осознание того, что с ней впервые за много лет кто-то заговорил. — Ты кто?
Такие выражения лица достойны того, чтобы их увековечить при помощи фотоаппарата, даже жаль, что не могу сделать это.
— Так банально, — присела на пол, скрестив ноги, и опустила подбородок на кулак. — От той, кто занимается подобным, — кивнула на Анну Викторовну, — я ожидала большего.
Может, таким образом затевать разговор было излишне, но я не хотела повторения встречи с бабушкой по отцовской линии — теперь решила показать свою позицию сразу.
— Тоже мне, ангел, — смерила меня язвительным взглядом. — Значит, призраков видишь, — переключилась в режим милой беседы, даже мою позу отзеркалила. — Чьего рода будешь?
— Своего, — пресекла чужое любопытство, — а потомок вашего рода за моей спиной стоит.
Её взгляд сначала метнулся на девушку, но, узнав ее, переместился на Максима. Он не видел, какой болью наполнились глаза женщины, как уголки губ опустились вниз, а меж бровей сильнее обозначилась морщина.
— Похож, — отметила для себя. — Хорошо, что мальчик.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Есть возможность не знать о будущем и мечтать, — она с трудом отвела от него взгляд. — У нас дар передается по женской линии, — пояснила на мой немой вопрос. — Бесполезный дар, который нас убивает.
— В каком смысле? — я обернулась на Скифа, бессознательно желая удостовериться, что он в порядке.
— О нем нельзя рассказывать — слишком лакомый кусочек для жадных людишек, — в глазах огоньками вспыхнула злость. — Его папаша быстро смекнул, как может использовать мою дочь, а как достиг своего потолка — забыл, кому обязан всем, спутался с этой стервой. И ладно бы только гульнул на стороне, так нет, ребенка заделал. А моя дура видела и прощала, ждала, что одумается, молчала. Вот и дождалась, сама беду на порог пригласила.
— Кого?
— Зачем тебе? — она не спешила делиться своими знаниями. — Кто виновен — тот умрет.
— Она умрет? — кивнула на больную женщину. — Так она не убивала.
— Тебе почем знать? — прищурилась она. — Хитришь, ой, хитришь.
— Ну что вы, как я могу. Знаю, что мужчина убил, но призраки не признаются кто. И нужно это не мне, а вашему внуку, который годами ответа ищет.
— Тот нелюдь уже не на том свете, где вы можете его достать, — снова не назвала убийцу.
— Вы поспособствовали? — она так говорила, что сложно предположить иное. — Кто он?
— Он действительно так хочет найти палача своей матери? — внимание снова вернулось к Скифу.
— Максим не сможет об этом забыть и не успокоится, пока правда не станет известна, — подтвердила я.
— Тогда отношения с этой девочкой будут под угрозой, — теперь мы вдвоём наблюдали, как эти двое о чём-то шепчутся. — Если их общего отца он ей и простит, то других родственников — нет.
— Это не должно быть поводом скрывать от него.
Прости, Света, ты мне нравишься, но сейчас ваша зарождающаяся симпатия может исчезнуть, если всё так, как я предполагаю.
— Дядя? — высказала один из возможных вариантов.
— Дед, — она озвучила точный ответ. — Отец этой истерички.
Глава 17
Правда и ее последствия
— Вы хотите сказать, что дедушка Светланы и отец Анны Викторовны убил вашу дочь? — все же строить предположения и слышать — разные вещи, наверное, никогда к этому не смогу привыкнуть.
— Ты же молодая вроде, со слухом все должно быть нормально, — своими словами она прикрывала боль потери, даже после смерти не желая быть слабой. — Именно эта скотина мою девочку сгубил, душегуб проклятый! Чтоб ему вечность в аду гореть! Надеюсь, мы там ещё свидимся, и я смогу на это полюбоваться, отбывая наказание за свои грехи.
— Вы так уверены, что есть такое место? — спросила, мысленно проигрывая в голове возможную реакцию Максима.
— Надеюсь на это, уходим же мы куда-то, а живём по-разному, значит, и места должны быть отличны друг от друга, — без особого чувства, поделилась рассуждениями.
— Мне все не даёт покоя один вопрос: как Евгения допустила свою гибель? С её-то даром?
— Наш дар — это не спасение, это проклятие, — горько признала она. — На события влияют множество различных факторов, каждый из них может перевернуть все с ног на голову. Знала ли Женечка, чем закончится приход желающего поскандалить мужчины? Он радел за свою дочь, хотел, чтобы отец Максима развелся и взял на себя ответственность за второго ребенка, не думая о том, что именно его дитятко влезло в чужую семью. А как же, с моей Женей он человеком стал, уважаемым, и с неплохим заработком, так почему бы и не избавиться от первой жены? Он шел туда не убивать, а собирался вставить Леонида в неприглядном свете, надавить. Но нрав у него был тот еще… Я находилась с ней рядом после своей смерти, сердце болело за нее при виде их «семьи». Признаться, я тогда подумала, что неплохо будет, если у него получится, — она до сих пор грызла себя за ту мысль, — наконец, дочь откроет глаза и уйдет от мужа. Но их ссора набирала обороты и… — голос сорвался.