— Ладно, — я вылезла из деревянного чудовища, заваленного тряпьем, которое давно пора отправить на помойку. Вернулась в свою часть комнаты и начала перебирать свои вещи.
Тэк-с, что тут у нас есть? Думаю, эта юбка до колен отлично подойдет. Она мне большевата, а вот Сорше с ее округлыми бедрами в самый раз будет.
— Держи, — протянула ей вешалку. — Есть еще топик и кофточка. На тот случай, если станет прохладно.
— Мини-юбка? Я не знаю… — завела свою обычную песню Сорша, но я была непреклонна.
— Одевайся. И это еще не мини. Бывают юбки и покороче, поверь.
— Может что-нибудь более строгое найдется?
Ага, сейчас рясу достану и клубок. Специально для тебя берегла.
— Эх, жалко… — я разочарованно выдохнула и приложила юбку к бедрам стоящей рядом сестрицы. — Но ты права: это юбка не пойдет тебе.
— Почему не пойдет? — возмутилась тотчас та, выхватив у меня из рук вещи. — Я ведь ее даже не померила.
Хм, кто бы мог подумать, что сработает.
— И топик к юбке примерь, — я невозмутимо всучила одежду клыкастой, а сама направилась к выходу. — Жду тебя внизу!
Пока я натягивала кеды, Сорша спустилась вниз. А фигура-то у нее и ничего, кстати. Зря прячет под мешковатой одеждой. И юбка действительно идет. Надо будет подарить вещицу, так сказать в честь нашего совместного похода на рок-концерт.
— Волосы распусти.
— Мне и так хорошо.
— А смотрится жутко. Рас-пус-кай!
— Ладно, ладно, — проворчала Сорша, с неохотой расплетая косу. При чем делала она это с таким видом, будто я дуло пистолета к её виску приставила.
— Намного лучше, — констатировала я и запустила пальцы в густую шевелюру сестрицы. Красивые у нее волосы. Не то, что моя рыжая солома на голове. — И чуть их приподнять. Шикарно, — отошла от Сорши, которая с плохо скрываемым удовольствием разглядывала себя в зеркало.
— Чтобы в девять были дома, — с этими словами Ахо возник в дверях, замер, скрестив руки на груди.
— Сейчас уже половина девятого, — заметила я.
— Тогда в десять, — продолжал настаивать Ахо. — Сорша, что на тебе надето?
По крайней мере, мы только что выяснили, в кого Демиан со своими диктаторскими замашками пошел. Сорша после замечания отца потупилась. Хорошо, что мама пришла на помощь. Она обняла демона за талию и, прижавшись щекой к широкой груди мужчины, протянула:
— Милый, дай детям погулять. Это же молодость…
Знаю-знаю, я этот невинный взгляд и тон… Проверенный не раз способ. Пусть только попробует не уступить ей. Тем более, детей дома нет. Можно рассчитывать и на более горячее продолжение беседы…
— Хорошо, но в полночь быть дома, — и Ахо пригрозил мне пальцем.
— При условии, что наши кареты не превратятся в тыквы, — и поманила Соршу за собой. — Чао, — послала маме воздушный поцелуй. — И не скучайте без нас! — хотя о последнем можно скорее всего не беспокоиться.
Я выскочила в теплый летний вечер. Меня буквально распирало от счастья. Чувствую, время мы с Соршей проведем отлично!
А клуб «Полночь» встретил нас оживленной и длинной очередью у входа. Сорша скорчила недовольную мину. Я же от нетерпения не могла стоять на месте: то и дело подпрыгивала, чтобы удостовериться, что очередь медленно, но движется.
Вот, уж не предполагала, что Айсидора настолько популярна в Тангрете? Надеюсь, билетов хватит.
— Лена, прекрати.
— Ты о чем? — я отвлеклась от попыток допрыгнуть хотя бы до плеча стоящего передо мной громилы. И почему природа наградила меня лишь метром шестьдесят два?
— Ведешь себя, как маленький ребенок, — пояснила мне клыкастая.
— И что в этом плохого? — поинтересовалась я.
Такой поворот беседы меня заинтриговал. Нет, конечно, я ожидала от Сорши наездов и нареканий, но думала, что это будет связано как-то с моим поведением внутри клуба. Что ж, я успела досадить строгой сестричке еще раньше.
— Дамы не должны себя так вести, — заметила Сорша, чем вызвала у меня смех. — Здесь нет ничего смешного, Лена! — и насупилась.
— Прости, — я снова хихикнула. — Просто дамы обычно не ходят на такие тусовки. Они сидят дома и выполняют обязанности идеальной домохозяйки.
Сорша проглотила завуалированный намек на себя молча и, пока мы стояли в очереди, больше мне не докучала.
Стоило зайти в зал, где под потолком, озаренный белым светом, клубился сизый сигаретный дым, где стоял стойкий и резкий запах пота и алкоголя, где шумная молодежь толскалась возле стойки, на танцполе, у стен, как за спиной раздался Соршин голос.