- Лена, — донесся мамин голос с кухни — он-то и разрушил гармонию, царившую между нами.
— Я вывернулась из объятий Демиана, покраснев еще больше, чем он.
Только сейчас до меня дошло, что произошло… Черт! Мне точно пора лечиться: обниматься с этим… Клыкастым хамом, которого я терпеть не могу. Или могу уже?
— Нет, возвращение в Москву так точно пойдет нам всем на пользу.
- Где Маркус? — мама вышла из гостиной, присела на пуфик и начала обуваться. — Такси уже приехало.
- Маркус! — заорала я (вот-вот, мамина привычка все же передается генетически).
- Я уже, — мой долговязый братец сбежал по ступенькам. Быстренько обулся, схватил с вешалки куртку.
— Я же урвала пару минут перед зеркалом, приводя нечесанную рыжую шевелюру в порядок. Едва удержалась от того, чтобы бросить парочку косых взглядов на Демиана. Нет-нет, своей странной мании я потакать не собираюсь.
- Демиан, передай отцу, что я ему позвоню, как доберусь до дома.
- Он знает, что ты уезжаешь?
- Заодно и узнает, — отклинулась Лиза. Она быстро застегнула пальто и повязала на шею шелковый платок. Последний штрих: большие солнечные очки.
- Малыши, прощайтесь с братом. Да поскорей. У нас поезд через полтора часа, — и вышла.
— Маркус пожал Демиану руку, я же бросила ему скупое «пока, клыкастый». Только, когда за нами захлопнулась дверь, я почувствовала облегчение. Достала из кармана телефон и набрала номер Макса. Надеюсь, что он где-нибудь в центре.
- Ты опоздал, — при виде приближающегося Макса я не сдержала улыбки.
— Мы стояли на перроне: мама и братец уже скрылись в поезде. Лиза оставила мне билет и паспорт, а также окинула моего друга заинтересованным взглядом.
- Всего лишь на пару минут. Красивая у тебя мама.
- Только ей этого не говори, — я засунула руки в карманы.
- Надолго уезжаешь?
- Не знаю, — пожала плечами я. — Все зависит от того, как быстро Ахо и мама помирятся. Ты бы слышал, как они ругались в последнее время, — вздохнула. — Жанна доводила маму, а та срывала злость на ее сыне.
- Так и до расставания недалеко… — задумчиво проговорил Макс.
— И то правда, поэтому мама и решила отдохнуть. Нервные клетки они не восстанавливаются, да и выдаются в количестве ограниченном.
- Вот, поэтому краткий отдых не помешает.
— Макс усмехнулся.
- А вы с братом чего за ней собрались? Школу прогулять таким образом решили? — спросил лукаво.
- Да как ты мог такое подумать? — я деланно возмутилась. — У нас чисто благородные мотивы. Маму одну оставлять нельзя.
— Мой друг рассмеялся, затем похлопал меня по плечу.
- Иди давай, иначе уедут без тебя.
- О, я буду по тебе скучать, — в порыве нежности обняла Макса, а когда отстранилась…
Это было так странно наблюдать, как приближаются его губы… Не в силах сдвинуться с места, я, затаив дыхания, ждала того, что должно случится. Даже закрыла глаза, почувствовав его дыхание на коже. Мягкое нежное касание — Макс поцеловал меня в краешек губ.
- Удачи, — чуть отстранился и шепнул мне на ухо он. — И приезжай поскорей.
— Все, что я смогла сделать, это кивнуть в ответ. Макс чмокнул меня на прощание в щеку и развернулся, чтобы уйти. Потом спустя несколько шагов он обернулся и помахал. Я автоматически помахала в ответ.
— Офигеть. Ничего себе денек выдался. И что мне прикажете делать-то?
Глава 16
В которой все разрешается само собой
— Нет истории печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульете, — задумчиво изрек Стас.
Причем сделал он это с таким видом, будто данные строчки должны были разрешить все мои проблемы. Или это тонкий намек последовать примеру прекрасной Джульетты?
Пять часов вечера. Мы сидим на лавочке в нашем дворе и ведем задушевные беседы, в которых все сводится к тому, что я ною, а Стас порой вставляет вот такие умные фразы.
- Поздравляю, — отозвалась я. — Ты выучил две последние строчки поэмы Шекспира. Теперь можешь собой гордиться.
— Стас улыбнулся.
- Эх, Рыжая, — вздохнул он. — Знала бы ты, как я соскучился по твоему убогому юмору.
- Ты просто не способен оценить всей тонкости моих шуток, — фыркнула я, а потом «смилоствилась» и добавила. — Я тоже по тебе скучала.
— Стас закатил глаза, приложил руку к груди. Эх, вот как был клоуном, так и остался.
- Вот, уж никогда не думал, что за тебя, — Стас особенно сильно выделил «за тебя», — развернуться баталии сильного пола.