Ага. Помню я один случай, когда мы так сделали. Мамин дядя, которого она на дух не переносила, решил к нам как-то заглянуть. Вот, Лиза тоже такую тактику использовала… Всё закончилось весьма плачевно.
— А кто там? — я почему-то подумала про налоговую. Или что-нибудь еще грозное и желающее забрать наше имущество. Ответ удивил меня самую малость.
— Жанна, — отозвалась мама. — Я увидела, как она выходила из такси. Вроде меня она не заметила. И что ей, черт побери, потребовалось в нашем мире?
Я села. Становится всё интереснее и интереснее.
— Твоя душа и сердце. Сердце она съест, а душу заберет себе, — блеснула своей фантазией.
Мама смерила меня мрачным взглядом и пробурчала себе под нос: «Очень смешно».
В дверь снова позвонили.
— Девки, вы что там заснули? Звонит же кто-то! — раздался голос бабушки из кухни.
Мы с Лизой переглянулись. Кажется, ее «гениальный по всем параметрам» план только что дал трещины.
Прошаркав до прихожей, бабуля открыла дверь.
— Добрый день, — раздался голос великой и ужасной Жанны. — Меня зовут Жанна. И я хотела было поговорить с Лизой.
Бабушка, сразу сообразив, кто перед ней, впустила гостью и заглянула к нам.
— Лизка, к тебе гости, — и прекрасно зная привычки своей дочери, посмотрела на меня, мол, «вытащи эту упрямую козу на переговоры».
Я заговорщицки подмигнула в ответ, типа «дай мне несколько минут».
— Пойдемте. Будете чай? Или может хотите картошечки с грибами? Только-только приготовила…
Сейчас начинается самое сложное: уговорить Лизу оставить тропу Ягуара и ступить на мирную дорогу, то бишь вытолкнуть её из гостиной в объятия Жанны. Называется, цирк в спешке собрался и покинул город поздно ночью, оставив парочку особо одаренных клоунов.
— Мама, это детский сад, — она стояла, прижимаясь спиной к стене, скрестив руки на груди и недовольно поджав губы. — Не думаю, что Жанна отправилась в такую даль, чтобы высказать парочку лестных слов о твоей готовке или внешнем виде.
— Я не хочу с ней разговаривать, — процедила Лиза сквозь зубы. — Быть может через несколько лет, но уж точно не сейчас.
Ясно. Придется мне снова изображать голос разума.
— Лиза, ты хочешь вернуться в Тангрет?
— Допустим, — хорошо, округлим ответ «допустим» до «да, очень хочется».
- Значит, надо бороться за свое счастье, — и где я только таких фраз набралась? — Шагни навстречу своему страху, — ага, тому самому, что сейчас безмятежно попивает чай на кухне. — Помни: человек сам кузнец своей судьбы, — последнее не совсем в тему, но дело же не в смысле фразы, а в том количестве пафоса, вложенного в нее. Должно подействовать.
- Борись за свое счастье… — пробормотала мама. — Кухонные ножи подойдут, как думаешь?
- Неа, — отмахнулась. — Слишком много крови.
— Лиза задумчиво почесала нос.
- Интересно, где мама спрятала отцовские боксерские перчатки? — вслух спросила она, ни к кому толком не обращаясь.
— Я в ответ лишь пожала плечами. К слову говоря, мамин отец, то бишь мой дед, был боксером, поэтому удар у Лизы поставлен хорошо.
- Мам, позволь выразить предположение, — и да, я вижу, как ты охвачена азартом, жаждой мести и прочим, включающим в себя «Боль и Ненависть». — Мне кажется, Жанна приехала мириться.
— Лиза прищурилась. Недобро так прищурилась.
— Надеюсь, что Жанна сумеет постоять за себя. Ну, или что её смерть будет быстрой и безболезненной. Вероятно, мне стоит уже начать в Интернете поиск средств, отмывающих кровь.
— Думаешь, с мирными?
- Да, — кивнула как можно уверенней. — Не будь такой трусихой, — и такой… Гм… Пацифисткой. — Поговори с ней.
- Хорошо, — мама сделала глубокий вдох, а затем бросила на меня хитрый взгляд. — А что мне за это будет? — и невинно так поинтересовалась.
— Ох, вылитая я в пять лет. Плохой пример я тогда подавала родителям, плохой…
- Куплю шоколадку, — буркнула я, а потом, схватив маму за руку, потащила её к двери. — Нельзя заставлять Жанну ждать.
- Может, все-таки перчатки и хук справа? — жалобно поинтересовалась Лиза в прихожей.
— Какие же все-таки у меня в семье миролюбцы. Просто за «мир во всем мире».
- Мы не бьем миротворцев, — со слишком умным видом изрекла я и втолкнула мамочку в кухню.
— Сама же встала у плиты и отодвинула подставку с ножами, как можно дальше. Простая мера предосторожности. Все-таки кровь трудно отмывается, как я слышала.
Спешу вас обрадовать: кровь мне отмывать не пришлось и глубокой ночью закапывать труп Жанны тоже. Она и Лиза поговорили, извинились друг перед другом за свое идиотское поведение и решили жить дружно.