Каюсь, я не знала об этом. Поскольку иногда пропускаю написанное в газетах не на первой странице. И в журнале Лючия мало интересуюсь главой письма. Конечно, мне жаль эту американскую девочку, и омерзительно слышать, что в наше время где-то режут людей на алтаре, подобно диким туземцам из романов Карла Мая. А у пани Лючии очень добрая душа, раз она с такой болью приняла сей факт, и считает себя причастной к совершению этого зла, случившегося где-то бесконечно далеко. На что пан инквизитор усмехнулся, и ответил:
-Она хорошая и добрая - к друзьям. Ну а к прочим... Обидеть Люсю может всякий - если останется живым!
Что ж - внешность бывает обманчива. Штурмбанфюрер Фестер, который едва не отправил меня и Яцека в Аушвиц - тоже выглядел джентльменом с безупречными манерами, а не кровожадным мясником. Ну а вы, пан инквизитор - что скрывается за вашей личиной галантного кавалера? Я уже не наивная восемнадцатилетня паненка - и хорошо знаю, что добрых волшебников и фей не существует, за все приходится платить. И какова же будет моя плата - за все, что вы сделали для меня?
А когда месса закончилась, так случилось, что Его Святейшество снова проходил близко от нас - только никого из королев, ни Анны ни Лючии не было рядом. Однако Папа остановился, посмотрел на нас, и сказал что-то по-итальянски. Служитель из его свиты тотчас перевел - вопрос, обращенный к пану инвизитору.
-Его Святейшество говорит, что ему знакомо ваше лицо. И спрашивает, где он мог видеть вас прежде.
И слышу ответ моего спутника:
-Остров Санто-Стефания. Я был в той команде. И на причале в Специи - я стоял рядом, когда вы, Ваше Святейшество, благословляли моего командира и Лючию, тогда еще синьориту Винченцо.
-А после, вы дважды получали в Ватиканском дворце из моих рук орден Святого Сильвестра. Рыцарь - за тот подвиг. Командор - за следующий. Хотя вы не принадлежите к католической вере, ваши заслуги перед ней несомненны. Скажите, сейчас я могу что-то сделать для вас?
Что?! Пан инквизитор - командор ордена Ватикана?
-Благодарю вас, Ваше Святейшество. Но полагаю, что просить вас о помощи - желает моя прелестная пани. Она истинная католичка - и ее мучает вопрос, свободна она или нет?
-Даже так? - мне показалось, что Папа улыбнулся. И продолжил, повернувшись ко мне - слушаю вас, дочь моя. Расскажите о своих сомнениях, без утайки.
О, господь всемогущий и матка боска! Сам Папа желает меня исповедывать? Ваше Святейшество, у меня есть муж, с которым мы были обвенчаны - в Варшаве в августе тридцать девятого, всего лишь за неделю до начала войны. И с тех пор уже почти семнадцать лет я ничего не знаю о его судьбе.
-Что ж, дочь моя - тогда первый вопрос, есть ли у вас желание стать невестой Христовой?
О, нет - я не чувствую себя достаточно святой и безгрешной для такого! Земные радости еще привлекают меня - я все еще мечтаю о своем доме, любящем муже, своих детях.
-Тогда, дочь моя, сказано, быть вместе, пока смерть не разлучит вас. А поскольку есть все основания считать, что это случилось, и бессмертная душа вашего супруга ныне пребывает в раю - то вы свободны вновь связать свою судьбу с тем, кого сочтете достойным. Обратившись за подтверждением в мою канцелярию, в случае каких-либо осложнений.
И произнес многозначительно:
-И если вы уже сделали достойный выбор...
И как мне снова показалось, взглянул на пана инквизитора. Это что же, меня уже сам Папа Римский благословил? И руку протягивает, с перстнем! Я целую, а у меня ноги подкашиваются - пан инквизитор под локоть поддержал.
Дальнейшее помню плохо. Как мы ехали ко мне домой в Черемушки - и в машине, кроме меня и пана инквизитора, еще двое были, молодой человек, к которому пан инквизитор обращался - тюлень, ну ты осторожнее, не дрова везешь - и девушка Надя. Около моего дома, большая лужа на тротуаре, а я в туфельках - так пан инквизитор меня на руки поднял, и нес так до подъезда и по лестнице на третий этаж - а позади несли вещи, что я в итальянской моде купила (включая то, что было на мне сегодня с утра, и оставленное там, когда переоделась в новое) - и еще, две сумки продуктов.