Петя. Пусть иллюзия. Не всякий имеет смелость смотреть ей прямо в глаза.
Большинство лишь косится исподтишка, а само живет по уши в гнусной реальности!
Гаев. Господа, уберем этот занавес. Это будет представление в честь Любы.
Может быть, тогда она нас простит.
Кретьен. Дольой занавьес! Сотрьем граньи!
Епиходов. Легко сказать. А кто, выражаясь фигурально, это сделает?
Кретьен. Я! Месье, надо накрьить покойную. Ньеприлично оставльять ее в таком вьиде.
Шагает вперед и дергает за занавес. Тот с шумом падает вниз.
(R I, 6)
АКТ 6 На внутренней сцене в декорациях первого действия сидят вокруг самовара персонажи "Дяди Вани" в костюмах эпохи и, попивая чай, смотрят на авансцену, на обитателей подвала в бывшем особняке княгини Тенишевой.
КОНЕЦ
Пьеса II У ДЯДИ ВАНИ Четыре скетча на слова А.Чехова Действующие лица:
Серебряков Александр Владимирович, отставной профессор.
Елена Андреевна, его жена, 27 лет.
Софья Александровна (Соня), его дочь от первого брака.
Войницкая Мария Васильевна, вдова тайного советника, мать первой жены профессора Войницкий Иван Петрович, ее сын.
Астров Михаил Львович, врач.
Телегин Илья Ильич, обедневший помещик.
Марина, старая няня.
Работник.
Черт.
Половые.
Действие происходит в усадьбе Серебрякова.
Примечание для постановщика: Четыре нижеприведенных скетча образуют четыре стороны стилистического "черного квадрата":
а) Абсурд, б) Куклы, в) Дель'Арто, в) Брехт.
Очередность этих миниатюр в приведенном ниже тексте отнюдь не случайна, но не носит характера фатальной неизбежности, поскольку, как известно, от перемены мест сторон квадрат не перестает быть квадратом
A АБСУРД Сад. Пасмурно. У самовара вяжет носок няня Марина, вокруг нее нервно расхаживает Астров.
Марина (наливая стакан). Кушай, батюшка.
Астров (нехотя принимает стакан). Что-то не хочется.
Марина. Может, водочки выпьешь?
Астров. Нет. Я не каждый день водку пью. К тому же душно.
Пауза.
Нянька, сколько лет мы знакомы?
Марина (раздумывая). Сколько? Дай бог память...
Астров большими шагами идет к краю сцены.
Ты приехал в эти края... когда?.. еще жива была Вера Петровна, Сонечкина мать. Ну, значит, лет одиннадцать прошло. (подумав). А может, и больше...
Астров возвращается к столику.
Астров. Сильно я изменился с тех пор?
Марина. Сильно.
Астров снова идет к краю сцены Тогда ты молодой был, красивый, а теперь постарел. И красота уже не та.
Астров возвращается к столику.
Астров (смотрит на Марину в упор). Я стал чудаком, нянька... Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю... Вот разве тебя только люблю.
(целует ее в голову). У меня в детстве была такая же нянька.
Марина. Может, ты кушать хочешь?
Астров. Нет.
Входит Войницкий. Он выспался после завтрака и имеет помятый вид; садится на скамью, поправляет свой щегольский галстук.
Войницкий. Да...
Пауза. Астров присаживается рядом, дружески обнимает Войницкого.
Да...
Астров. Выспался?
Войницкий. Да... Очень... (зевает). С тех пор, как здесь живет профессор со своею супругой... (виновато). Нехорошо!
Марина. Порядки! Порядки! Самовар уже два часа на столе, а они гулять пошли.
Войницкий. Идут, идут...
Слышны голоса; из глубины сада, возвращаясь с прогулки, идут Серябряков, Елена Андреевна, Соня и Телегин. Астров встает и снова садится.
Телегин. Замечательно, ваше превосходительство.
Соня. Мы завтра поедем в лесничество, папа. Хочешь?
Войницкий (обняв Астрова). Господа, чай пить.
Сереябряков входит в дом. Елена Андреевна и следуют за ним. Телегин садится возле Марины Пауза.
Телегин. Еду ли я по полю, Марина Тимофеевна, гуляю ли в тенистом саду, смотрю ли на этот стол, я испытывают неизъяснимое блаженство! Погода очаровательная, птички поют, живем мы все в мире и согласии, - чего еще нам.
(Принимает стакан.) Чувствительно вам благодарен.
Пауза.
Астров. Расскажи-ка нам, Иван Петрович. Нового нет ли чего?
Войницкий. Ничего. Все старо.
Астров. А профессор.
Войницкий. А профессор по-прежнему от утра до глубокой ночи сидит у себя в кабинете и пишет. Он вышел в отставку, и его не знает ни одна живая душа, он совершенно не известен. А посмотри: шагает, как полубог!
Астров. Ну, ты, кажется, завидуешь.
Войницкий. Да, завидую! Ни один Дон-Жуан не знал такого полного успеха! Его первая жена, моя сестра, любила его так, как могут любить одни только чистые ангелы таких же чистых и прекрасных, как они сами. Моя мать, его теща, до сих пор обожает его, и до сих пор он внушает ей священный ужас. Его вторая жена, красавица, умница - вы только что ее видели, - вышла за него, когда уж он был стар, отдала ему молодость, красоту, свободу, свой блеск. За что?
Почему?
Пауза.
Телегин. (плачущим голосом). Ваня, я не люблю, когда ты это говоришь.
Войицкий. (с досадой). Заткни фонтан, Вафля!
Телегин. Позволь, Ваня. Жена моя бежала от меня на другой день после свадьбы с любимым человеком по причине моей непривлекательной наружности.
После того я своего долга не нарушал. Счастья я лишился, но у меня осталась гордость. А она? Молодость уже прошла, красота под влиянием законов природы поблекла, любимый человек скончался... Что же у нее осталось?
Входят Соня и Елена Андреевна; немного погодя - Мария Васильевна с книгой; она садится и читает; ей дают чаю, и она пьет, не глядя.
Астров (Елене Андреевне). Я ведь к вашему мужу. Вы писали...
Елена Андреевна. Вчера вечером он хандрил, жаловался на боли в ногах...
Астров. Останусь у вас до завтра.
Соня (пьет). Холодный чай.
Телегин. В самоваре уже значительно понизилась температура.
Елена Андреевна. Ничего, Иван Иванович, мы и холодный выпьем.
Телегин. Виноват-с... Не Иван Иванович, и Илья Ильич-с... Илья Ильич Телегин, или, как некоторые зовут меня по причине моего рябого лица, Вафля.
Я когда-то крестил Сонечку, и его превосходительство, ваш супруг, знает меня очень хорошо. Я теперь у вас живу-с, в этом имении-с... Если изволили заметить, я каждый день с вами обедаю...
Мария Васильевна. Ах!
Соня. Что с вами, бабушка?
Мария Васильевна. Забыла я сказать Александру... Сегодня получила я письмо от Павла Александровича... Прислал свою новую брошюру.
Войницкий. Пейте, maman, чай!
Мария Васильевна. Прости, Жан, но в последний год я тебя не узнаю.
Пауза.
Войницкий. В такую погоду хорошо повесится...
Телегин играет польку; все молча слушают; входит работник.
Работник. Господин доктор здесь?
Астров (отыскивая глазами фуражку). Досадно... (работнику). Вот что, притащи-ка мне любезный, рюмку водки в самом деле.
Работник уходит.
(Нашел фуражку.) Ну, честь имею господа.... У меня небольшое именьишко, образцовый сад, питомник, казенное лесничество.
Елена Андреевна. Лес... лес...
Соня. Леса смягчают суровый климат. В странах, где мягкий климат, процветают науки и искусства, философия не мрачна, отношения к женщине полны изящного благородства.
Астров (Елене Андреевне). Сударыня... (Увидев работника, который принес на подносе рюмку водки) Однако... (Пьет.) Честь имею кланяться...
Уходит вместе с Соней, отвечая ей на ходу.
Не знаю... Не знаю...
Пауза.
Елена Андреевна (Войницкому). Сегодня за завтраком вы опять спорили с Александром.
Войницкий. Но я...
Елена Андреевна. Он такой же, как и все.