Кретьен. Будьет, cher amie! Она умьерла, я жиф, такова сутьпа!
Пищик (расстроганно) Какой у вас чуткий зять, голубушка! Я вот тоже всегда мечтал дочку мою, Дашеньку, замуж отдать, тестем себя хоть ненадолго почувствовать. Эх!..
Кретьен. У вас бывать ньезамужняя дочка?
Любовь Андреевна. Жан-Луи!
Гаев с грохотом перебрасывает очередной бильярдный шар через бортик.
Пауза.
Из-за занавеса выглядывает голова одного из актеров и делает знак Пищику.
Пищик. (торжественно) Господа, актеры готовы. Попрошу занять места и предаться зрелищу.
Пищик поднимает опрокинутый стул и садиться на него. Епиходов делает то же самое, и стул под ним ломается.
Епиходов. Вот! Семьдесят семь несчастий! (мрачно прислоняется к стене)
Кретьен подкатывает кресло к дивану и сам располагается там. Поймав руку Кретьена, Любовь Андреевна с укором смотрит на Гаева, продолжающего с вызовом играть в бильярд.
Кретьен. Мсье Гаев, пардон, мнье кажьется, стук будьет мьешать актьерам.
Oui?
Гаев. Кого?
Любовь Андреевна. Леня, ты все такой же ребенок. Иди ко мне, побудь рядом.
Гаев с видом человека, чем-то очень занятого, осматривает бильярд, удовлетворенно кивает и идет к креслу Раневской. Там он садится на корточки и, прижавшись головой к руке Раневской, затихает. Сверху слышен звук выстрела.
Кретьен. Que's que'es cest?
Пищик. (привстав, в сторону дверей) Что там происходит, милейшие?
Охранник. (появившись в дверях) По-прежнему дождь, ваше благородие.
Пищик. Какое благородие? Просто гражданин инспектор. Какой непонятливый!.. Что за звук был?
Охранник. А-а, звук!.. У нас стрельбище во дворе, ваше благородие гражданин инспектор! Поддерживаем огневое искусство стрелянием по мишеням.
Пищик. Спасибо, драгоценнейший. (публике) Вот видите, ерунда. (актерам)
Господа жрецы кулис, прошу начинать.
Гаев. По-моему, они все основательно нетрезвы. Наверняка половину слов позабыли.
Кретьен. Мсье Гаев!..
Гаев. Кого?
Любовь Андреевна. Тсс! (примиряюще ловит их за руки)
Начинается спектакль.
(По ходу действия раздается выстрел. Пищик привстает. В дверях появляется охранник и успокаивает его жестом)
(R II, A)
АКТ 2 Отдаленные пушечные раскаты. Тишина. Звонкий стук копыт по невидимой мостовой.
Снова тишина.
Кретьен. Eh, bien! Что здьесь происходьит? Мсье Епьиходофф?
Епиходов. Что положено, то, не сочтите за грубость, если вам угодно, и происходит. То есть, ничего хорошего. (прислушивается, топчется на месте, не решаясь пойти и выяснить, в чем дело) Эй, охранник!
Тишина.
Пищик. (просыпаясь, со всхрапом) Ну, и как же вам пьеса, господа-граждане? Нет ли в ней большевистского кликушества? Я, простите старика, дал небольшого храпованца.
Кретьен. (Епиходову) Мсье Епиходофф, можьет бить, нам на всьякий слючай запьереться?
Епиходов. Каким, извольте спросить, с вашего разрешения, так сказать, способом вы предлагаете это сделать, арестант Кретьен?
Кретьен. Ну, у вас жье такой большой свьязка ключьей! Совсьем как у апостола Пьера на входье в парадиз...
Епиходов. Даже тут я должен принимать насмешки судьбы и не роптать. По нелепой причуде зодчих сего подвала, двери, арестант, извините за выражение, Кретьен, запираются только снаружи...
Пауза.
Пищик. Я, каюсь, проспал, что здесь случилось... Сейчас, как я понимаю, актеры приготовятся ко второму действию, и продолжат наш следственный эксперимент.
Кретьен. Над кьем? Над аутором пьесы?
Пищик. Ну...
Дверь с громом распахивается, вниз кубарем летит охранник. За ним входят Петя Трофимов и Давид Недобейко в кожаных тужурках, с наганами в руках.
Недобейко. Здравствуйте, товарищи, вы спасены!... (всматривается в собравшихся) Да здесь, я гляжу, есть и господа хорошие...
Пищик. Добро пожаловать, граждане!..
Кретьен. Будьтье, как дома!
Недобейко. (Трофимову) Товарищ Штыков!...
Гаев. (сдавленным шепотом) Это красные. Они все-таки взяли город.
Любовь Андреевна. Леня, окажи милость, поверни меня.
Гаев разворачивает коляску так, чтобы Любовь Андреевна сидела лицом к вошедшим.
Господа, за какие мои грехи вы никак не желаете оставить меня в покое? Я не хочу вас осуждать, но куда я ни поеду, вы, как наваждение, снова на моем пути... Дайте же хоть немного отдохнуть от себя.
Петя. (вполголоса) Любовь Андреевна!
Любовь Андреевна. Простите, как вы угадали мое имя-отчество?
Петя. Любовь Андреевна, вы меня не узнаете?
Любовь Андреевна. Признаться...
Петя. Я - Петя Трофимов... Учительствовал у вас в усадьбе... с вишневым садом... Вы никак не хотели отдать за меня дочку, Аню...
Любовь Андреевна. Аня! Анечка!.. Бедная девочка!... (обнимает Петю и плачет)
Не уберегла...
Кретьен. (нервничая) Льюба!... Се моветон... Ньезнакомый мужьчина...
Красный большьевик...
Петя. Анечка умерла? Когда?
Любовь Андреевна. Три недели назад, от тифа...
Петя. Умерла? Это невозможно! Нет, это чушь какая-то!
Кретьен. Мсье!
Недобейко. Я гляжу, здесь сплошь почтенная публика. Мировая буржуАзия, недоперерезанная.
Любовь Андреевна. (поднимая голову и утирая слезы) Петя, Боже, как ужасно вы выглядите! Где ваша свежесть, незамутненность?
Недобейко. Это еще что за вражеские выпады? Перед вами не кто-нибудь, а командир бронепоезда № 14-69 товарищ Штыков!
Петя. Товарищ Недобейко, это мои знакомые по студенческой ссылке. В каком-то смысле соратники по борьбе... Старые друзья...
Недобейко. Вижу, что немолодые.
Любовь Андреевна. Товарищ Штыков? Боже, Петя, какая серая, ординарная фамилия!
Как вы, с вашей тонкостью, могли сменить свое славное русское имя на эту белиберду?
Петя. Что может быть тоньше острия штыка? И, потом, революция требует пафоса.
Сегодня мы всего лишь топографические знаки на карте классового разлома.
Любовь Андреевна. Петя, вы до сих пор не женаты?
Петя. Пусть! Смешно говорить о таком предрассудке, когда мир в муках рождает будущее. Обветшалые буржуазные, суть рабские, понятия мы спалим на очищающем костре освобождения!
Любовь Андреевна. Петя, вы не женщина, с женщинами дела не имели, а беретесь рассуждать о родах. Счастье для Ани, что они не стала вашей женой. Лучше сгореть от тифа, чем при жизни оказаться ненужным понятием и пережитком.
Недобейко. Товарищ Штыков, время торопит!..
По лестнице сбегает Шарлотта в кожаной тужурке с наганом на поясе.
Недобейко. (Шарлотте) Ну?
Шарлотта. Расстреляны. Оба. Во дворе. Совсем недавно.
Петя. Светлая память товарищам!
Недобейко. Ваше мнение, товарищ Ларина?
Шарлотта. Смерть за смерть. Жизнь за жизнь.
Недобейко. Десять за одного!... (охраннику) Наверх!
Охранник, заложив руки за голову, спотыкаясь и оглядываясь, бежит наверх.
Эй, наверху! Патроны не тратить! Нечего!.. (оглядывается) Теперь ваш черед, господа хорошие. (Гаеву) Наверх!
Гаев. Кого?
Трофимов. Леонид Андреевич?!
Недобейко. Так он тоже ваш приятель по ссылке? Отложим.
Пауза.
(Пищику) Вы?
Петя. Борис Борисович! Вот так встреча! Откуда вы все здесь?
Пищик. Ну, что вы, Петя! Россия - маленькая страна. Где же в ней встретится интеллигентным людям, как не в тюрьме... А вы, гляжу, делаете карьеру.
Теперь никто не рискнет вас обозвать облезлым барином!
Недобейко. Да, уж, не советую. Сразу под ревтрибунал.
Пищик. А кто, граждане, у вас ревтрибунал?
Недобейко. Мы трое. Но можем и поодиночке. Особенно в боевых условиях, как сейчас.