— Можно! Он трактором подымает. Было поле пустым, а поработает дядя Кондрат, станет хлебным-прехлебным, потому что на нём много вырастет колосков!
Друзья повздорили бы, пожалуй, если бы в этот момент не пришли на угор. Справа — изгородь, слева — сосняк, а впереди, на спуске сугробного лога, — стая кривых суковатых черёмух.
Скрипит под санками снег. Ветер в лицо. Сано сзади, за смолкшим дружком, глотая ветер, кричит:
— Не боязно, Мишка?
— Ну ладно… Я что… Я бояться-та вовсе не умею! А ты?
Вместе с санками по угору бежит, подпрыгивая и играя, озорной мальчишеский смех. От мороза носы у мальчиков раскраснелись. Хорошо кататься на санках! До потёмок бы не ушёл!
Ребята вспомнили о домах, когда саночки накренились, и оба, теряя шапки, полетели куда-то в сумёт. Мишутка кое-как вылез, взглянул на фуфайку и тут же из глаз просверкнули слёзы.
Сано усмешливо замечает:
— А ещё силач!
— Смотри! Из носу кровь! — объясняет Мишутка.
— Больно, что ли? — сочувствует Сано.
— Не… Куфайка-то новая! А уже обмарал!
Идут парнишки назад, к уютным избам Высокой Горки. Пахнет хвойной мукой, которую только что провезли на колхозную ферму. Вдоль заборов, носимые ветром, стелются белые перемёты.
Дома Мишутка мать застаёт. Она с фермы пришла и опять туда же уйти готова. Глаза у матери синие, смотрят ласково.
— Може, со мной пойдёшь? А, работничек? Пособишь хоть коров подоить?
Но Мишутка устал. От штанов и нового ватника стелется пар.
— Не, — отвечает, — я поем да на печку полезу.
И вот Мишутка на печке. Здесь тепло и просторно. От сушёных грибов, что висят на верёвке в двух узких чулках, пахнет берёзовым лесом. Перед тем как прилечь, предлагает Мишутка коту:
— Давай, Васька, в войну играть. Я — в русского, ты — в фашиста?
Но Васька в фашиста играть не желает. Да вскоре и сам-то Мишутка забыл о войне, с головой погрузившись в сладкий, радостный сон.
Проснувшись, увидел лицо — большое, с круглым, как яблоко, подбородком. Папка! В руке он держал кисть рябиновых ягод, от которых свежило морозом и хвоей.
— Вот тебе и сладкий гостинец!
— От кого?
— От рябка.
По румяному личику сына плывёт улыбка привета, открывая до донышка весь его мягкий-премягкий характер.
ПО СОСНОВЫЕ ШИШКИ
От деревни наизволок лёгкой рысцой подымается конь. В санях сыновья лесника: Никита, Мишутка и Бронька. Никита — в вожжах. Он вчера приехал из города, чтоб пожить у себя в деревне до последнего дня январских каникул. Ныне Никита закончит восьмой. Потом он пойдёт в девятый… Что станет делать он дальше — то ли учиться выращивать хлеб, то ли на лошади ездить, то ли пасти деревенских коров, то ли, подобно отцу, следить за порядком в лесном хозяйстве, — покамест не знает. Впереди ещё несколько лет. Времени хватит, чтобы решить. А пока он с большим удовольствием выполняет то самое дело, которое должен был делать отец.
Собирался сегодня Никита ехать по шишки один, да Мишутка с Бронькой пристали: возьми, да и только. Пришлось уступить.
По дороге, визжа высокими стойками волокуш, движется трактор. Всё ближе и ближе. Везёт с лесосеки матёрые брёвна. За рычагами дядя Кондрат.
— Куда, братовьё? — машет масленой рукавицей.
— По сосновые шишки! — кричит Никита.
— Для чего?
— Для семян! — улыбается Бронька.
— Чего делать-то с семенами?
— Сеять лес! — смеётся Мишутка.
— И много насеете?
Братья хором:
— Из каждого семечка по сосне!
Дорога гладко накатана, стелется прямо. Но вот она круто свернула и под навесом хвои сбежала к сугробистой пойме. Река, вся сиренево-белая, тут и там перечерчена створами вешек. Воронок с гулким храпом хватает воздух — звук такой, будто где-то поблизости рвут половик.
На душе у Никиты задорно. Он глядит с улыбкой на тесные, в высверке синего света курино-пёрые облака, на овсянно-жёлтое солнце, на прорубь. Почему-то на ум приходит бабушка Шура. Может быть, потому, что в голову лезут загадки, которые старая любит загадывать вечерами, когда семья собирается вместе и Никита с братанами пробует их отгадать. Бежит под копыта коня дорога. А в голове у Никиты бьётся вопрос: по какой дороге полгода ходят, полгода ездят и катаются на коньках? Что за дорога, вся в кривулинах, поворотах и длиной во всю Русь? Ну конечно, речная, с многослойными перемётами, с берегами, где бойкий морозко скачет по зяблым лапам елей да ветер-зимарь водит смычком по струнам самой печальной гитары!
Много запомнил загадок Никита. А братаны его? Никита спрашивает с ухмылкой: