— А кто их? Волк с берегу-то сгонил?
На Мишутку не вовремя накатило желание задавать один за другим вопросы. До них ли сейчас отцу, когда надо подплыть к лосёнку, чтобы тот не успел напугаться.
Лесник заглушает мотор. Берётся за вёсла. Вырезают вёсла в воде прозрачные ломти. Зверёк всё ближе и ближе. Мишутка видит, как ушки его поднялись в напряжённой внимательной стойке. Мишутка рукой — за ушко.
— Ай-да, Мишуня! — воркочет отец. — Держи его эдак! Держи!
Руки отца погружаются в воду. Плеск, кряхтенье, стук копытец по борту — и лосёнок, вот он, рядом с Мишуткой, на мокрой дощатой решётке. Вид у лосёнка жалкий, смешной и наводит Мишутку на трудные думы. Самому ему, чует, не разобраться, потому глядит на отца.
— Лосиха чего за него не вступилась? Неужто нас забоялась?
— Забоялась, — согласен отец, — тебя особенно. Ты вон какой у меня. Отлёт!
Мотор чадит отработанным газом. Треск на несколько вёрст.
Впереди вырастает покатый берег, на котором: кривые перильца, банька, гумно и белая с ломаным верхом берёза.
Лосёнок выходит из лодки, мокрый, тощенький, горбоносый. Мишутка ведёт его за ушко.
— Он совсем как ручной! Вишь! Он меня уже понимает! Я его отпущу. Интересно, куда пойдёт? Всяко за мной.
Отпускает Мишутка ушко. Телёнок стоит на тонких, как палочки, ножках, размышляет о чём-то своём, губы колотятся друг о дружку.
— Вон какой он смирёный! — Мишутка хочет его почесать. Но лосёнок взвивается в резвом прыжке. Побежал. Под копытами чавк да чавк.
— Э-э, куда? — рассердился Мишутка.
Лосёнок понёсся к песчаной косе, поскользнулся на камне, встал, подумал секунду и вдруг, прыгнув в воду, поплыл, как на верную смерть, к середине речного плёса.
Мишутка растерянно заморгал, наблюдая за тем, как отец отчаянно бросился в лодку, как настиг в ней зверька и, сторожко взяв из воды, вновь отправился с ним на берег.
— Ну и живок! — смеялся лесник. — От роду, поди, неделя, а вон как стрекнул. Ровно бес!
— Дай, папка! Дай! — потребовал сын. — Я за оба уха буду держать. Никуда уж не утикает.
С надбережного леса, как треск в буреломе, прокатился скорбящий тяжёлый рёв. Лосёнок жалобно промычал, скользко дёрнулся из-под рук, поскакав сломя голову к лесу. У Мишутки в ладонях мокрый пушок — всё, что осталось ему от лосёнка.
— Стой, вражок! — закричал и помчался было вдогонку. Но дорогу загородил улыбающийся отец.
— Теперь уж не остановишь. Мать позвала.
Почесал Мишутка над ухом.
— Зря-то только старались.
— Ничего, — утешил отец, — завтра, может быть, снова зверя какова изловим.
— А что толку? Изловим, а тут опять кто-нибудь его позовёт. Что тогда?
Отец смущённо развёл руками:
— Ей-богу, не знаю.
Мишутка словно этого только и ждал.
— Ну вот, не знаешь, а говоришь! — и посмотрел на отца, пошагавшего к лодке, — на его работную спину, на светло-жёлтые волосы на голове, разбросанные, словно по ветру. «Хороший папка-то у меня! — внезапно подумал. — Вот погоди. Будет там у него получка, выпрошу денег, куплю ему целых два килограмма конфет».
— Папка! — крикнул. — Ты сладкое любишь?
— Люблю! — ответил отец из лодки.
«Не два, а три килограмма куплю!» — решает Мишутка.
УТРО РОДИНЫ
Никто не будил сегодня Мишутку, а встал на рассвете.
… Солнце уже поднялось над домами. Переливая чёрным мерцанием, лоснились пласты свежевспаханной пашни. Слышался рокот. Поле полого спускалось к прилеску, вдоль которого серый от пыли просёлок. Странно Мишутке. На дороге не было никого и вдруг, как из воздуха, вырос прохожий. Был он в соломенной шляпе и босоножках, с короткой седеющей бородой.
— Ты откуда? — спросил прохожий, остановившись против Мишутки.
— Из дому!
— А разбежался, поди-ко, к другу?
— Ещё чего! Друг-от мой Санко воно-ка где! — Мишутка кивнул подбородочком в сторону крыш. — А иду я к дяде Кондрату.
— И далёко идти?
— Вон! — Мишутка снова кивнул подбородочком, но теперь уже в сторону трактора, шедшего с плугом вдоль перелога. — Вишь флажок-то? Его небось запросто не дают. Дядя Кондрат в ту пятидневку бойчее всех поработал!
Улыбнулся прохожий.
— Сам-то трактор водить умеешь?
— Ещё бы те не умею! — Мишутка вдруг приосанился, построжал, отчего стал похож на важного мужика, хорошо отличившегося в работе. — Я в эту осень пойду в начальную школу. А после в училище отпрошусь. Буду учиться на хлебороба.
Трактор, дойдя до дорожных кустов, завернул на круг и, сбавив резко трещавший газ, круто остановился.