— Ещё спрашиваешь, — что за усмешка? Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить во внезапную любовь к родителю и не продолжить допрос.
— Спрашиваю. Он же бросил тебя. И я вижу, что ты все ещё зол на него, — и ничерта ты его не простил. Тогда почему же?
— Отцу с короной в сердце не смотрят, — вон как переиначил мою фразу. Что же, в этом есть смысл. — Это отличный шанс получить то, чего не могут другие. Встать на вершину. И я был бы дураком, если бы отказался от этого из-за глупых обид, — действительно.
— Ты станешь хорошим королём, — я давно так думала. Лидер из него получится прекрасный, способный. Многим лучше, чем нынешний монарх. Эвер поднимет Мирное Королевство выше всех остальных, я верю в это.
— Тюрон сказал так же, — не поняла. Где раздражённое закатывание глаз? Что за улыбка такая?
— Вы помирились? — предположение не имело жизни, но мужчина вдруг кивнул. Когда успели?
— Ты забыла что ли? — было бы что забывать. — Сама же сказала, что у нас вышло недопонимание и предложила его выслушать, — это помню. Во время танца сказала. Не думала, что послушает. — Вот я и поговорил, — и это шокирует.
— И вы… Прямо теперь друзья?
— Не так сразу, — и чего смешного? — По крайней мере мы пойдём в этом направлении. И за это тебе тоже спасибо, — свела дракона с двумя бывшими друзьями. Как мило с моей стороны. — Я хотел тебе сказать кое-что ещё.
— Боюсь представить, — мне хватило сегодня шокирующих новостей. — Но и мне нужно тебе кое-что сказать.
— Тогда я начну, если ты не против, — кивнула. Мне же будет время, чтобы подготовиться. Морально. Вроде до этого уверенность была, а сейчас как-то страшно. Очень. — Эл, когда я увидел тебя у реки, в первый день, помнишь? Ты поразила меня. Такая бесстрашная, — помню. Только я просто не успела среагировать. — Я был сражён твоей улыбкой. Не знал как реагировать на собственные чувства и… Превратился в ледышку, — закрылся, короче говоря. Я догадывалась. Все же с боязнью открыться людям мы ещё тогда не боролись. — Сначала я не понимал, почему веду себя как кретин, почему злюсь, почему беспокоюсь, — потому что не «как» кретин. Вероятно. Это состояние души. У меня такое же. — Почему ты занимаешь все мои мысли и почему я тебя так ревную. Не понимал, потом боялся понять. Последние же два года я боялся признать, что именно понял, — бывает. Я вот тоже все ещё боюсь признаться самой себе, что влюблена. И что моя мама — Богиня жизни. Но это мелочи.
Мужчина поднял на меня глаза, полные нежности, от которой по всему телу пробежались горячие мурашки. Я была слишком глубоко в своих мыслях, чтобы нормально обрабатывать информацию. Едкие комментарии выходили сами собой. Сейчас же я более осознанно воспроизвела наш диалог в сознании и переосмыслила. Щеки сами собой вспыхнули румянцем. Как неожиданно и приятно. То есть я для него не игрушка? Мило, что он пытается меня поддержать, но…
— Эл, я люблю тебя, — зависла. Мне не послышалось?
— Ты меня… Что? — на всякий случай переспросила я, но, заметив на губах мужчины ту самую смущённую улыбку, поняла все без слов.
Он меня любит? Так все шло к этому? Как? Почему? Как давно? Я вроде все услышала, но такое ощущение, что все прослушала. Теперь поняла. Все поняла. Все взгляды, все чувства, каждый всплеск эмоций. Он меня любит. А я? Я? Точно. Надо ответить.
И только я открыла было рот, чтобы произнести то, что давно собиралась, как на дорожке послышался оклик. Звали нас.
— Что-то случилось, — догадался дракон и, посмотрев на меня, первый поспешил навстречу греху. Его голос я узнаю везде. Особенно, когда он такой. Обеспокоенный.
Взяла туфли в руку, чтобы не мучать себя и не надевать впопыхах, и побежала следом.
— Что случилось? — спросила я, выскакивая на дорожку, где уже стояли Кастиэль и Похоть.
Запыхавшийся ангел перевёл на меня немного испуганный взгляд и молча открыл книгу. Шар, в котором появилась картинка. Яркая вспышка посреди совершенно черного поля, укрытого каменной крошкой и пеплом. Земля проваливается и будто становится черной. Твою же… Не говорите, что это то, о чем я думаю. Но вместе с этой мыслью образовавшаяся дыра засветилась, начала гореть. Показался первый монстр, отдалённо напоминающий вендиго из сериалов и фольклора.
— Врата открылись, — эхом произнёс Похоть.
В голове зашумело, а из-под ног будто выдернули почву. Слишком рано.
Начало конца
— Врата открылись, — по спине пробежали мурашки от осознания того, что все слишком быстро. Что я морально не готова сейчас воевать с этими страшными монстрами. Слишком страшно.