О, это будет эффектно. Отошли с Евой чуть подальше, наслаждаясь действом. Шар из черного тумана заискрился фиолетовым и начал обратно сжиматься. Первыми появились кожистые крылья, будто вырвавшиеся из плена тьмы. Потом проступил силуэт. Массивный тяжеловоз с мускулистым телом, светящимися фиолетовым рёбрами и глазами. Длинные грива и хвост, шлейфом стелились ещё и по земле. Прекрасная жутька.
Послышалось ржание, что снова вспугнуло всех находящихся в радиусе нескольких километров птиц. Лошади только напряглись и все разом обернулись. Увидели Раша и подошли ближе. Хоть и было видно, что очень боялись. Молчаливый взгляд гаркаши заставил коней построиться в три линии. Как Генерал.
— Круто. Как ты это делаешь? — обводя взглядом ровный строй, присвистнула я, привлекая внимание только что подошедшего парня. Чуть в обморок не упал от вида боевой формы гаркаши.
— Так же как и Тюрон. Солдаты боятся Северного Генерала, но и уважают, поэтому беспрекословно исполняют все, что он скажет. Так же и здесь. Они боятся и тебя и меня, но ты этим не пользуешься, а я пользуюсь, — теперь поняла.
С людьми ведь так же? Я пытаюсь постоянно вызвать уважение своим поведением, хорошими поступками, взаимным отношением, но выходит как выходит. Считают меня мягкотелой соплячкой? Что же, я знаю, что можно с этим сделать. Устроим концерт.
Дело пошло на лад и уже через час мы с парнем справились со всеми лошадками. Я насчитала сто двадцать шесть. Тот рыженький, кстати, принадлежал самому парню. Иронично.
Все почищенные, постриженные и заплетённые, кони довольно ходили по полю неподалёку и жевали траву. Чувствую себя побитой. Стоп, меня ведь и правда побили! Закатала рукав. На предплечье расползался массивный синяк как и на ноге. А на животе и спине вообще кровоподтёки. Ещё не на войне, а уже с увечьями.
Вздохнула и, подхватив лохань с водой, что попросили набрать для кузнецов, пошла обратно в лагерь. Представьте ванну в человеческий рост, но не особо глубокую. А теперь отсеките от неё половину. Это и будет размер деревянного сосуда, что я сейчас тащила. Больше не удобно, чем тяжело, но показать это было бы унижением.
Голоса солдат, ржание лошадей и множество разнообразных звуков слились в один, разбавляемый методичным звоном молота о металл. Повернулась в сторону кузнецов и даже остановилась. На том месте, где пару часов назад работала я, стоял Тюрон. В безрукавке, что обтягивала каждый сантиметр мощного тела, он методично бил по разогретым слиткам, отчего на руках и груди бугрились и шли волнами мышцы. Пот стекал по его лицу и рукам.
Это было нечто прекрасное и необъяснимо завораживающе. Грудь вздымается от тяжёлого дыхания. Чёлка падает на глаза. Мужчина убирает её сгибом локтя и наконец замечает моё внимание. Глаза в глаза. Неожиданно для самой себя, я покраснела. Рассматривала, чуть ли не слюни пускала. Что со мной? Почему я так делаю? Собралась и как ни в чем ни бывало двинулась ближе.
Тюрон остановился. Краем безрукавки вытер лицо, отчего та приподнялась, обнажая рельефный пресс и несколько шрамов на нем. Нельзя смотреть. Нельзя. Заметит. Уже заметил. Когда мы поравняли, хотел было что-то сказать, но я прошла мимо. Поставила лохань и собиралась уже пойти поискать, кому ещё можно помочь, как почувствовала опасность. Свист ветра, ругательства и кто-то выкрикнул короткое «Танна».
Резко развернулась. Вовремя. Еле успела прямо перед лицом перехватить боек молотка. Это та часть, которую делают железной. Ей же бьют по предметам. Клянусь, я услышала, как ломаются кости. Не смогла бы удержать это нечто, если бы не помог Тюрон. Хорошая реакция. Дети будут… Тьфу ты! Его рука накрыла мою. Когда мы у Тана Вура ловили артефакт получилось наоборот.
— Ты как? — и как мне вести себя нормально, когда он смотрит с таким искренним беспокойством? Я даже слышу стук его сердца.
— Нормально, — перекинула боек в здоровую ладонь и, обойдя напряженного генерала, прошла к кузнецу, что стоял с одной рукоятью в руке. — Это ваше, — положила на наковальню и собиралась уйти, но Райнер встал напротив.
— Разрешите посмотреть? — кивнул на руку, с которой на траву капала кровь.
— Не стоит вашего внимания, — не слишком ли жёстко получилось?
— Эл, дай посмотреть, — не дожидаясь разрешения, Тюрон взял мою ладонь в свою, рассматривая рану. — Перелом, — ничего, до свадьбы заживёт.
— Через пару минут будет как новенькая, — попыталась отмахнуться я, ссылаясь на свою прекрасную регенерацию, но куда уж.