— Принцесса, ты для меня особенная, — улыбнулся мужчина, взяв мою руку в свою и чуть её сжав, на сколько мог. — Стала особенной. Я был один всю свою жизнь, хоть и был окружён людьми. Только ты смогла поселиться рядом и стать кем-то большим, чем просто ученица или знакомая. Я сам не понял в какой момент начал подмечать каждую деталь. Как ты прикрываешь рот рукой, когда смущаешься. Как потираешь шею, чтобы успокоиться. Как издевательски улыбаешься, пошутив надо мной так, что я даже не понимаю этого, — мне много раз приходилось пояснять шутки из другого мира, чтобы они стали смешными для обоих. — Я думал, что смогу изменить судьбу. Много тренировался, чтобы выжить и провести жизнь рядом с тобой. Потому что ни с кем другим я не могу её даже представить, — он вдруг стал серьёзным и, посмотрев мне прямо в глаза, произнёс. — Элиниэль, я люблю тебя. Больше всего во всех мирах.
Сердце пропустило удар, а потом забилось как бешеное. Зачем ты мне это говоришь? Зачем? Зачем мне знать о твоих чувствах, если… Ты эгоист, Тюрон. Мне теперь жить с этим. С этой пустотой внутри. С этой болью, что ты оставил мне на память.
— Тюрон, почему ты такой жестокий? — глаза наполнились слезами, которые мешали видеть выражение лица мужчины.
Я его чувствовала. Виноватый взгляд. Улыбку, полную боли. Немой крик. «Больше всего на свете, я хочу быть рядом с тобой. Но не могу». Я тоже хочу…
— Я понимаю, что виноват перед тобой, — отрицательно покачала головой, перехватывая мужскую руку и целуя костяшку на безымянном пальце. Теперь я знаю, что это значит. — Но я все равно не могу не спросить, — с изяществом фокусника он достал откуда-то небольшую бархатную коробочку и, не без усилия её открыв, продемонстрировал содержимое.
Тонкий обруч серебряного кольца с небольшим алым камушком. Очень похож на наши браслеты, но многим тоньше и изящнее.
— Ты согласилась бы стать моей женой?
Сердце пропустило удар и затихло. Мир вокруг будто остановился. Я оглохла или же просто не чувствовала ничего вокруг. Тишина. Горячая рука держит мою. Предложение, да? Ты и правда виноват передо мной, Генерал Севера. Одним из эпицентров твоего прошлого было влюбиться в Элиниэль. Это и стало толчком для другого, ведущего к смерти. Если бы ты только не любил меня. Если бы я не появлялась. Если бы вообще не рождалась…
— Я не… — дыхания не хватило что-то сказать. Как я могу? Как я могу дать ответ на это? Понадеяться на наше будущее, дать надежду на него, заведомо зная, что все закончится сейчас?
— Ты ведь уже давно все решила? — я вздрогнула и подняла взгляд на мужчину.
Снова он улыбается. Вымученно. Бледное лицо будто посерело, глаза стремительно теряли живой блик. Он держался только на силе воле. На желании услышать ответ. На одном лишь желании. Жаль, что его не хватит, чтобы сохранить жизнь.
— Давно, — согласилась я, улыбнувшись во все тридцать два и чуть склонив голову на бок, отчего волосы скользнули на землю, смешиваясь с чужой кровью и будто окрашиваясь ей.
— Хорошо, — кивнул сам себе Тюрон, и его рука вдруг ослабела.
Он начал стремительно заваливаться на один бок, все ещё стараясь пересилить себя и не закрыть глаза. Я поймала его и попыталась уложить, но осталась сидеть так, обнимая окровавленное тело такого дорогого сердцу человека.
— Я желаю тебе счастья, принцесса. Даже если не со мной, — что?
Чуть отстранилась, пытаясь понять, послышалось мне или нет. Ещё не все сказано, ты даже не выслушал меня! Прошу, пожалуйста, ещё немного! Но было поздно. Глаза мужчины не излучали больше жизни. Он все ещё смотрел на меня, но не видел. Тело обмякло. Теперь это всего лишь плоть. Душа только что ушла. Одинокая слеза скатилась по мужской щеке, напоминая о том, что он был человеком. Эмоциональным, живым.
Теперь я понимаю это чувство незаконченного разговора. Недосказанность. Она оставила глубокую рану в сердце. В душах. Наших с ним.
— Гори. Пожалуйста, прошу тебя. Сгори! — быстро затараторила я, пытаясь представить как пламя охватывает тело мужчины, унося вместе с пеплом и страдания, что жили в его сердце. Как и в моем.
Я прижимала голову Тюрона к своей груди, будто он мог встать в любой момент, обнять, поцеловать в макушку и сказать, что все будет хорошо. Но он не двигался. Не улыбался. Не дышал. Я поняла, что больше никогда не увижу его улыбку, не поговорю. Мы не пойдём гулять, не будем тренироваться, не будем шутить и дурачиться. Его больше нет.