В его голове завертелась мелодия, которую Стивен постоянно наигрывал на своей поводырской дудочке, она сливалась с голосом самого Стивена и полузабытыми отрывками из Плутарха, Николая Пизанского и Боэция[42] по поводу смелости — забавный мотивчик с архаичными интервалами, ограниченный возможностями лёгких и четырёх пальцев, но изысканный и сложный.
Его разбудил крик маленькой девочки в белом переднике; она и её невидимый друг искали летние грибы, которые встречались в этой роще, и она набрела на что-то похожее на гриб.
— Рамон, Рамон, — вопила она, и лощина отвечала ей эхом: «Рамон, Рамон, Рамон. Иди посмотри, что я нашла. Иди посмотри, что я нашла. Иди посмотри…»
Она всё кричала и кричала, стоя вполоборота к нему; но так как её спутник не отвечал, она стала вертеться, направляя свой звонкий призыв в разные стороны.
Джек уже сжался насколько возможно, а когда её лицо обратилось к нему, то закрыл глаза, словно она могла заметить их дикий блеск. Его мозг теперь работал вовсю; от былого безразличия не осталось и следа, в нём горело лишь страстное желание преодолеть это сиюминутное препятствие, спасти всё дело любой ценой. «Напугаешь это маленькое чудовище — и через пять минут сюда сбежится целый отряд вооружённых крестьян, ускользнёшь — потеряешь Стивена, мы никак не сможем связаться, да и все бумаги зашиты в шкуру». Возможности пролетали в мозгу одна за другой, но решения не было.
— Тише, тише, дитя, — сказал Стивен. — Ты сорвёшь голос, если будешь так кричать. Что у тебя тут? Это сатанинский гриб — сатанинские грибы есть нельзя, моя дорогая. Видишь, как он синеет там, где я надломил его прутиком? Это сатана заливается краской стыда. А тут у нас зонтичный гриб. Его ты точно можешь есть. Ты не видела моего медведя? Я оставил его в роще, когда ходил проведать Эн Жауме; он очень устал. Медведи не переносят солнце.
— Эн Жауме — дядя моего крёстного, — сказала девочка. — Моего крёстного зовут Эн Пере. А как зовут твоего медведя?
— Флора, — ответил Стивен и позвал: «Флора!»
— Ты только что говорил — его, — сказала девочка, нахмурившись, и завопила:
— Флора, Флора, Флора, Флора! Матерь Божья, какой огромный медведь! — Она схватила Стивена за руку и пробормотала: «Ой, клянусь Господом, ну и медведь». Но к ней вновь вернулась смелость, и она снова принялась вопить: «Рамон, Рамон, Рамон! Иди посмотри на моего медведя».
— Прощайте, малыши, — сказал Стивен чуть позже. — Храни вас Бог. — И, продолжая махать рукой вслед маленьким фигуркам, произнёс:
— Наконец-то у меня есть какие-то определённые новости; и плохие, и хорошие. Испания не вступила в войну, но все средиземноморские порты закрыты для английских судов. Нам нужно добраться до Гибралтара.
— А что граница?
Стивен поджал губы.
— В деревне полно солдат и полицейских, всем распоряжаются двое из разведки, розыски ведутся повсюду. Они арестовали английского агента.
— Откуда ты знаешь?
— Мне рассказал священник, который его исповедовал. Впрочем, о самой дороге я даже и не думал. Я знаю — точнее, знал — другой путь. Посмотри внимательно вон туда. Видишь розовую крышу, а за ней горную вершину? И правее от них, за лесом — гору без растительности? Радуйся, это и есть граница, и там на склоне есть проход, тропа на Реказенс и Кантальопс. Мы перейдём дорогу как смеркнется и к восходу будем там.
— Можно мне снять шкуру?
— Нет, нельзя. Я чрезвычайно сожалею, Джек, но я не очень хорошо знаю дорогу — везде патрули, они ищут не только контрабандистов, но и беглецов — мы можем как раз на них и наткнуться. Это тропа контрабандистов, на самом деле она опасна, поскольку, если французы станут палить в тебя как в человека, то контрабандисты сделают то же самое потому, что ты похож на медведя. Но лучше эти последние: с контрабандистами можно договориться, с патрулём — нет.
Полчаса в придорожных кустах в ожидании, пока пройдёт длинный неспешный обоз артиллерийской батареи — пушки, повозки, маркитанты; несколько карет, одну из них тащила восьмёрка мулов в упряжи тёмно-красного цвета, несколько отдельных всадников; поскольку теперь, когда до границы уже рукой подать, их осторожность приобрела суеверный оттенок.
42
Плутарх (ок.46 - ок.120 н.э.) - древнегреческий биограф. Николай Пизанский - возможно, Джек имел в виду Николая Кузанского (1401-1464), немецкого кардинала, математика и философа. Боэций, Аниций Манлий Северин - (457? - 525? н.э.) - римский философ и государственный деятель.