Не знаю точно, в какой степени Дж.О. злоупотребил жадным легковерием миссис Уильямс — должно быть, в немалой, судя по тому, как угодливо она меня встретила. Это возымело любопытный эффект: Дж.О. почти на столько же поднялся в её глазах, как и я. Она не имела бы ничего против него, если бы не его долги. И уж конечно, Софи тоже. Я всё же уверен, что это милое дитя так твёрдо в принципах, которым её научили, что предпочтёт остаться старой девой, нежели ослушаться мать — выйти замуж без её дозволения. Никакой Гретны Грин[75]. Она милое и доброе дитя, и одно из тех редких созданий, в ком принципы не истребили весёлости нрава. Сейчас, разумеется, не время для бурной радости, но я хорошо помню, как много раз замечал в Мейпс её спокойное, сдержанное веселье. Это такая редкость в женщине (включая Диану — разве что она ценит остроумие и время от времени способна сама сказать остроту) — они обычно так торжественны, словно совы, и в то же время подвержены приступам шумного веселья. Как глубоко я буду сожалеть, даже более чем сожалеть, если она привыкнет быть несчастной: и уже заметны первые признаки этого. Черты её лица меняются».
Он встал и выглянул в окно. Было ясное морозное утро, и убогий город выглядел не так мерзко, как обычно. Офицеры входили в особняк командира порта, что находился прямо напротив гостиницы, и выходили из него; на тротуаре теснились мундиры, синие и красные, офицерские жены, направлявшиеся в церковь в прелестных манто — тут и там мелькали подбитые мехом накидки; чисто отмытые дети с воскресными лицами.
— Вас хочет видеть какой-то джентльмен, сэр, — сказал официант. — Лейтенант.
— Лейтенант? — переспросил Стивен и добавил после паузы:
— Пригласите его подняться.
Топот каблуков по лестнице — будто кто-то впустил быка; распахнулась дверь, и ворвался Пуллингс, озарив комнату сиянием счастья и новеньким синим мундиром.
— Меня утвердили в чине, сэр, — закричал он, стискивая руку Стивена. — Наконец-то! Моё назначение прибыло с почтой! О, поздравьте меня!
— Что ж, поздравляю, — сказал Стивен, сморщившись от железной хватки. — Если только моё поздравление не переполнит окончательно чашу вашей радости. Вы что, выпили, лейтенант Пуллингс? Прошу вас, сядьте в кресло, как разумное существо, и не прыгайте по комнате.
— О, скажите это снова, сэр, — сказал лейтенант, усаживаясь и глядя на Стивена с обожанием. — Ни капли.
— Значит, вы пьяны от счастья. Что ж. Очень, очень за вас рад.
— Ха-ха-ха! Вот и Паркер точно так же сказал. «Очень за вас рад», — говорит, только этак завистливо — старая жаба. Ну да ладно, пожалуй, и я бы малость прокис или протух на его месте — тридцать пять лет без своего корабля, да ещё столько мучений с оснащением. Но я уверен — он человек что надо, подходящий… хотя пока не прибыл капитан, он явно малость не в себе был.
— Лейтенант, может быть, выпьете стакан вина или хереса?
— Вы опять это сказали! — воскликнул Пуллингс, просияв снова. («Можно поклясться, что его лицо и впрямь излучает свет» — подумал Стивен). — Вы очень любезны. Самую капельку, пожалуйста. Я не хочу напиваться до завтрашнего вечера, моего праздника. Как вы думаете, будет ли уместно мне выразить чувства? Тогда тост за капитана Обри — я так его люблю — и пусть сбудутся все его сокровенные желания. До дна! Без него я бы никогда не получил свой чин. Это мне напомнило о моём поручении. Капитан Обри передаёт поклоны доктору Мэтьюрину, поздравляет его с благополучным прибытием и будет счастлив пообедать с ним в «Георге» сегодня в три часа; он просит извинить за неформальность ответа: нам ещё не доставили на борт бумагу, перья и чернила.
— Мне было бы очень приятно, если бы вы составили нам компанию.
— Спасибочки, сэр, спасибочки. Но я через полчаса отправляюсь на баркасе к Уайту. «Лорд Монингтон», ост-индиец, прошёл Старт-Пойнт в четверг, и я надеюсь забрать с него с полдюжины хороших матросов.
— Думаете, крейсирующие фрегаты и плимутские тендеры вам что-нибудь оставили?
— Господь с вами, сэр! Я на нём два плавания прошёл. Там такие нычки под галф-деком, о которых вы в жизни не догадаетесь, если только сами не помогали прятать там людей. С полдюжины людей-то я с него добуду, или можете мне сказать — «Гроша ты ломаного не стоишь, Том Пуллингс». Лейтенант Том Пуллингс, — добавил он вполголоса.
75
Гретна Грин - деревня в Шотландии, где можно было быстро пожениться без согласия родителей.