Глава 1
Это место ужасно. Оно ужасно, начиная с подступов к гермодверям и заканчивая поросшими красным мхом стенами высотой в девятиэтажный дом. Это место отняло у меня почти три года моей жизни – и мою жизнь в целом, ибо долго мне здесь не протянуть. Взамен это место, эта их возлюбленная Адвега подарила мне лишь то, что дарит всем подопытным, оказавшимся здесь, – мечту о посткарантине.1
– Когда‑нибудь мы выберемся, – любил повторять Лёнька, сидя за низким, заляпанным маслом и густыми пятнами жира столом. – Точно тебе говорю. Эта яма останется за нашими спинами, а там дальше – свобода! Машка, слышь, чё говорю?.. СВО‑БО‑ДА!
Я всегда улыбалась, но мне было горько от этих слов.
Адвега за спиной!..
Жизнь в посткарантине!..
Свобода…
Это разве про нас? Кто‑то выбирался, конечно, отсюда. Двое сбежали – о них тут легенды ходят, а остальных пустили под расстрел или допытали до последнего, выжали всё, что можно, и всё, с концами.
Я угодила сюда из‑за болезни, а нужна была им из‑за крови. Болезнь была нестрашная, но нужно было лечение, иначе я бы не смогла дышать. Лечение они мне дали и вылечили без всяких последствий. А вот отпустить домой – не отпустили.
«Четвёртая отрицательная с альфа‑места частицами… – всё шептал тогда Спольников, ходя из стороны в сторону с горящими глазами. – Поверить не могу, что у нас теперь есть такой экземпляр… Такая кровь нам позволит наконец проводить полноценные исследования».
Вот так вот. Экземпляр. Так я теперь называлась, думала я в тот страшный день, сидя в углу его кабинета и закрывая ладонями зареванное лицо. Предыдущий день был самым счастливым – я больше года провела в Адвеге на лечении, и вчера оно было благополучно окончено. Больше я не болела радиационной аллергией, и сегодня должна была вернуться домой – в Купол, в свой родной город. Должна была.
Я зашла к Спольникову в кабинет, едва сдерживая ликование и готовая нестись в свой домик за дорожной сумкой на всех скоростях, на какие только была возможна. Спольников тогда стоял у стеллажей, расставляя в раздражающе безупречном порядке свои склянки, затем повернулся ко мне и улыбнулся. Как это часто бывает у негодяев, Антон был весьма привлекательным внешне: голубоглазый мужчина со светлыми волосами и приятной улыбкой. Антон носил квадратные очки в чёрной оправе, очень похожие на те, что носил Шурик – герой старых советских фильмов. Тем не менее внешность зачастую бывает обманчива – гадом он был ещё тем. Вот только мой папа и управитель нашего Купола Михаил Соболев не знали об этом, не знали, что Спольников предатель, такой же, как и Сухонин, которые взяли меня на лечение не просто так, а именно потому, что им нужна была моя кровь.
«Прости, Маша, – развёл тогда руками Спольников, глядя на меня со своей вечной издёвочкой. – Но ты не покинешь Адвегу. Боюсь, что уже никогда».
***
Сначала я отказывалась есть, принимать какие‑то дурацкие сыворотки для иммунитета и поддержки здоровья и вообще впала в прочую апатию. Мне было так плохо, что я сразу заявила: «Хотите бить – бейте. От меня вы участия не получите».
На самом деле я не была такой уж смелой, просто знала, что они не могут мне ничего сделать, раз уж я им нужна была живая‑здоровая. А живой‑здоровой меня нужно было продержать как можно дольше – слишком большая ценность была у моей крови.
Спольников не мог ничего не сделать. Хмурился, скрипел зубами, ходя из стороны в сторону. То поправлял светлую чёлку, то крутил свои очки в руках.
Ни‑че‑го.
Три дня я провела в абсолютно апатичном состоянии в научном центре Адвеги. Почти не ела, не спала и не пила. Тоска и ужас выжигали меня изнутри, и на это никто никак не мог повлиять.
А потом приехал он. Бест. Он приезжал в Адвегу раз в год или два. Мог не приезжать и несколько лет. А тут примчался, несмотря на то что был здесь месяц назад.
Я до сих пор хорошо помню этот день. Они отвели меня в какую‑то комнату – почти пустую, мрачную. Не знаю, может, это специальная такая комната, чтобы на психику воздействовать. Втолкнули меня и заперли дверь.
Помню всё, как сейчас. Минут десять я пробыла там одна, потом дверь со скрежетом открылась, и я в коротком испуге дёрнулась в сторону, однако уже через секунду застыла, вжимаясь в стену, у которой стояла. В помещение вошёл высокий человек, одетый в тяжёлый плащ из черной кожи. Его голову покрывал капюшон, и я не видела его лица. Дверь почти сразу снова затворилась, неприятно громыхнув. Все голоса, которые я успела услышать из коридора, пока человек входил в помещение, снова утонули в страшной тишине.
1
Посткарантин – название зоны карантина для тех, кто прожил некоторое время вне карантина и снова вернулся в его зону.