— Не бойтесь, царевны, — молвила она. — Обо всём, что сказали мне и то, что сама знаю, никому не скажу. Отдохните с дороги, а там видно будет.
— Благодарствуем, — отвечали царевны.
Василиса подозвала Серого Волка, ожидавшего поручений, к себе.
— Не в службу, а в дружбу, проводи-ка дорогих гостей в их покои.
Волк засуетился:
— Не извольте беспокоиться. Сделаю, как велено.
Царевны последовали за Серым, а Василиса склонилась над книгой и покачала головой.
— Смотрю, гостей опять селить будет некуда. Эх, сколько раз говорила Ивану, что нам новый двор строить надобно, а он всё «потом да потом». Стыдно.
Кот заурчал и сощурил глаза:
— Вер-р-рно говорите, хозяйка. И доходу больше. Я, с вашего позволения, всю нашу казну сосчитал ещё вчера. Денег хватит и на стены, и на крышу, и даже на забор!
Василиса задумалась.
— Вот отметим именины и отстроим такой заезжий дом, что любо-дорого посмотреть.
— Непр-р-ременно, непременно!
Кот был рад угодить хозяйке, а потому исправно нёс службу и исполнял поручения с особым усердием.
Василиса вышла во двор.
Справлять именины собирались под большим шатром.
Ежели дождь пойдёт, то гости не разойдутся. Шустрые белки и зайцы бегали туда-сюда, расставляя чашки, миски да плошки по всем столам. Медведь прикатил две здоровые бочки с медовухой и теперь отдыхал под рябиной, в ожидании застолья.
Оставшись довольной предпраздничной суетой, Василиса вернулась в спаленку, отперла заветный ларчик, а оттуда чудо-мельницу достала.
— Ну, — говорит, — сослужи нам добрую службу. Как только гости усядутся за стол, наделаем с тобой пирогов с блинами по-царски, чтоб ни одного гостя не обидеть. Погоди, только муки волшебной добуду. Запамятовала, что от последнего раза ничего не осталось. Пойдём с тобой во двор гостей удивлять да радовать.
Мука в особом сундуке в поварне хранилась. Мешочек маленький, а намелет с той муки столько, сколько и ста богатырям не поднять. Вот чудо то!
Василиса только за дверь, а тут какая-то тень быстрая — шмыг!
Заскочила в окно с распахнутыми ставнями, пошуршала по спаленке, кинула в заплечный мешок колдовскую книгу и мельницу, а потом наружу выскочила.
Вернулась хозяйка и глазам своим не поверила: мельницы след простыл! Так и ахнула.
Подумала сперва, что обратно в ларец по забывчивости убрала, так нет. Пуст ларец оказался. Быть такого не может!
Батюшки! Да что ж это делается? Среди бела дня?
Грозно сошлись у красавицы между собой брови соболиные.
— Иван! — раздался такой крик, что весь двор услыхал. Прибежал муж, глядит испуганно.
— Что стряслось, сердце моё? — спрашивает.
Так и так, говорит. Мельница пропала чудесная. Прямо из-под носа увели, недруги.
Иван за голову схватился. Как гостей теперь накормить вдоволь?
— Ладно, — вздыхает жена. — Придётся у книги спрашивать. Она мне всегда верно служила.
Подходит в уголок, где на полочке под бархатом алым книга лежала. Смотрит — нет книги. Всё вокруг осмотрела, и под кровать заглянула, и даже в сундуки кованые.
Пропала книга. Это ж кто посмел позариться?
Иван стоит, ни жив ни мёртв. Икает только.
Кликнула клич Василиса таким зычным голосом, что немедля все её помощники, звери и птицы примчались. В глаза хозяйке беспокойно заглядывают. Не видали её никогда такою грозною и невесёлою. Она их тут же расспросила, приметил ли кто чужака или ещё какого супостата.
Призадумались звери и птицы. В такой суете немудрено злодея пропустить. Все делами заняты, бегают туда-сюда, да и гостей столько, что ступить некуда.
Одна пичужка робко чирикнула:
— Василиса-краса, вот послушай, что я видела. Присела я передохнуть, водички студёной попить, а мимо окон твоей спаленки кто-то в плаще пробежал. Да только из-под плаща хвост рыжий торчал.
— Ага! — сказала Василиса. — Вот оно что.
Неужто Патрикеевна опять за старое взялась?
Покачала головой и повелела зверям по лесам, полям пробежаться, а птицам в небеса взлететь, и злодейку непременно отыскать. Свистнула — все и прыснули в стороны. Вмиг исчезли.
Кот-учёный так пригорюнился, что аж перо своё изгрыз. Пришлось в кладовку идти за новым.
— А гостей дорогих чем кормить станем? — спрашивает.
— Помощники мои уже наготовили блюд, не кручинься. Да и блинов с пирогами сами испечём! Жаль мельницы, но пуще того жаль мне моей книги колдовской. Она с юности при мне.