— Мы проверим. Как это случилось, профессор? Вы понимаете, это нужно только для проформы.
— Я не знаю. Я его нашел таким, каким вы его видели.
— У него были неприятности с занятиями?
— Нет, он продвигался успешно. Вы думаете о самоубийстве?
— Иногда используют в этих целях цианид.
— Зачем же ставить эксперимент, если решил покончить с собой?
Доуни подозрительно оглядел лабораторию.
— Скажите, профессор, по-вашему, это несчастный случай? — Он обвел рукой химикаты. — Все это не по моей части.
— Это мог быть несчастный случай, — ответил Брэйд. — Мог быть. Ральф проводил эксперименты. Он должен был растворять ацетат натрия в реакционной смеси…
— Стоп, стоп! Какого натрия?
Брэйд терпеливо разъяснил, и Доуни так же терпеливо все занес в свою записную книжку.
Брэйд продолжал:
— Смесь поддерживается на точке кипения и в определенный момент, после добавления ацетата, окисляется. В результате образуется уксусная кислота.
— Уксусная кислота ядовита?
— Не очень. Это уксус. Вернее то, что придает уксусу его запах. Уксусная кислота пахнет, как уксус. Но, видимо, Ральф взял цианистый натрий вместо ацетата натрия.
— А что, они с виду одинаковые?
— Посмотрите сами. — Брэйд снял с полки две коричневые банки.
В одной был цианистый натрий, в другой — ацетат натрия. На обеих наклейки с формулами. Только на банке с цианистым натрием красными буквами написано: «Яд».
Брэйд отвернул крышку каждой банки, и Доуни осторожно заглянул в ту и другую. Затем он спросил:
— Значит, эти банки стоят рядышком на полке?
— Да, в алфавитном порядке.
— А цианид вы отдельно не запираете?
— Нет! — Брэйду надоело отвечать каждый раз так, чтобы не попасть в силки детектива.
Доуни нахмурился.
— Вы влипли, профессор. Если родственники этого парня заявят о халатности, то юристам вашего университета придется изрядно попотеть.
Брэйд отрицательно покачал головой:
— Ничего подобного. Половина реагентов, то есть химикатов, которые вы видите на полках, ядовиты. Химики знают об этом и обращаются с ними осторожно. Вы ведь знаете, что ваш револьвер заряжен, однако без нужды на курок не нажимаете.
— Может быть, это и касается настоящих химиков, но ведь это был всего лишь студент.
— Нет, не студент. Ральф получил степень бакалавра, то есть окончил университет, четыре года назад. После этого он готовился к защите докторской диссертации. Он вполне мог работать без постороннего вмешательства. Так работают все наши аспиранты. Более того, они наблюдают за работой студентов в студенческих лабораториях.
— Он работал здесь один?
— Нет, мы выделяем одну лабораторию для двух аспирантов. Напарником Ньюфелда был Грегори Симпсон.
— Он был здесь сегодня?
— Нет. В четверг Симпсон занимается со студентами. Здесь, во всяком случае, в этой лаборатории, он не появлялся.
— Значит, этот парень, Ральф Ньюфелд, был один?
— Да.
— Ньюфелд был хорошим работником? — спросил Доуни.
— Великолепным.
— Как же он совершил такую ошибку? Ведь если он случайно взял цианид натрия и не почувствовал при этом запаха уксуса, то, очевидно, сразу же отошел бы от вытяжного шкафа.
Лицо детектива было столь же невыразительным, как и минуту назад, оно ничуть не изменилось. Но Брэйд нахмурился.
— Конечно, отсутствие запаха уксуса могло сыграть решающее значение. Когда подкисляется раствор цианистого натрия, образуется цианистый водород. Этот газ очень ядовит.
— Это та штука, — спросил Доуни, — которую используют в газовых камерах в наших западных штатах?
— Да. Они подкисляют цианид и получают газ. Ральф работал в шкафу, оснащенном вентилятором, который удалял большинство паров, но все равно он обнаружил бы уксусный запах.
— Гм…
— Вместо того, чтобы убежать, он, видимо, решил сильнее принюхаться. Правда, никакой химик не станет принюхиваться к парам, если не знает, что именно он нюхает, или пока не предпримет мер предосторожности. Но, мне кажется, Ральф был застигнут врасплох и потерял бдительность.
— Вы считаете, что, пытаясь распознать запах уксуса, он всунул голову в шкаф и сделал полный вдох?
— Видимо, так. Когда я вошел сюда, его голова была внутри шкафа.
— Скажите, профессор, можно мне закурить, или все это заведение взорвется, как динамитный склад?
— Сейчас здесь курить безопасно.
Доуни с видимым удовольствием закурил сигару и сказал:
— Давайте, профессор, приведем наши соображения в порядок. Итак, парень хочет использовать а-це-тат натрия — видите, я уже говорю как профессионал, но ему это не удается. Он берет не ту банку с полки. Вот так…
Доуни взял банку с цианистым натрием с полки и осторожно повертел ее.
— Он взял эту банку, а потом что он сделал? Отсыпал немного?
— Он должен был взять немного химиката шпателем, маленькой металлической лопаткой, и взвесить в миниатюрном сосуде.
— Ну хорошо. Он что-то делает, — Доуни поставил банку с реагентом около шкафа, — и на этом дело кончается?
— Очевидно, так.
— Все совпадает с тем, что вы увидели, когда вошли в лабораторию Вы не заметили ничего необычного?
Брэйду показалось, что глаза детектива как-то особенно блеснули, но он отнес это за счет обострившегося воображения. Он отрицательно покачал головой:
— Нет. А вы?
Детектив пожал плечами, провел указательным пальцем по своим редеющим волосам и глубокомысленно произнес:
— Несчастные случаи происходят всюду…
Он закрыл свою маленькую записную книжку и положил во внутренний карман пиджака.
— Мы можем всегда найти вас здесь, профессор, если нам понадобится что-нибудь уточнить?
— Конечно.
— Ну тогда все. И разрешите мне, профессор, как постороннему, все же посоветовать вам держать цианид всегда запертым.
— Я буду иметь это в виду, — дипломатично ответил Брэйд. — Да, кстати! У Ральфа был ключ от лаборатории. Не могли бы вы вернуть его, если он вам не нужен для каких-либо особых целей?
— Конечно. Будьте осторожны, профессор! Внимательно читайте наклейки на всех этих банках, не путайте их!
— Постараюсь, — сказал Брэйд.
И Брэйд снова остался один в лаборатории, Он подумал о своей жене. Дорис, конечно, волнуется. Она ожидала его рано, так как Кэп Энсон должен был прийти в пять часов.
Господи, с беспокойством подумал Брэйд, Энсон обязательно воспримет это как тяжкое оскорбление. Но ведь ничего же нельзя было сделать!
Брэйд взглянул на часы. Почти семь, а ему еще надо побыть здесь. Он опустил пыльные жалюзи и включил лампы дневного света на потолке. Вечерние занятия еще не начались, и в здании никого не было. Толпа любопытных, собравшаяся тотчас после прибытия полиции, разошлась.
Это было кстати. Брэйду необходимо было остаться одному. Ему еще нужно было кое-что проверить, быстро и в полном одиночестве.
ГЛАВА 2
Брэйд вел машину сам. Дорога домой показалась ему сегодня особенно долгой. Непривычная темнота делала окрестность странной и зыбкой. Разноцветные пятна на реке, отражающие многочисленные городские рекламы, придавали всему окружающему какой-то нереальный вид.
«Столь же нереальный, как и вся моя жизнь», — подумал Брэйд.
Его жизнь — это всего лишь долго длящийся побег от действительности, и ничего более. Четыре года в университете, годы, когда страна с трудом выходила из кризиса. Изредка какая-нибудь стипендия или субсидия. В то время правительственная помощь сильно отдавала благотворительностью. Это теперь студенты, по крайней мере физики, нуждающиеся в средствах, могут пользоваться различными фондами и не испытывать при этом чувства унижения. Они даже могут презрительно относиться ко всему этому и переходить от одного профессора к другому, не скрывая, сколько хотят получать за работу.
Потом, после четырех лет, несмотря на похвальную напутственную речь и благословение ректора, Брэйд не «вступил в жизнь», а просто сменил университет, сменил место укрытия.