Навстречу шёл встревоженный Павел. Он видел, как Кира и Виктор Петрович удалялись по аллее, это совсем не понравилось ему. Что понадобилось этому старому своднику от его жены? Вдруг он что-то лишнее расскажет ей, хотя Кире и говорить не надо, достаточно небольшого намёка. Павел ощутил холодок в груди, и хотел последовать за ними, но у самой аллеи его остановил Илларий.
– Куда это вы, Павел Львович?
– К своей жене.
– Не стоит им мешать.
– Что это значит?
– Совершенно ничего такого, просто приятная беседа на свежем воздухе, не беспокойтесь.
Павел вернулся к гостям, но старался не выпускать из вида жену, благо аллея была хорошо освещена. На какое-то время его кто-то отвлёк, когда он вновь посмотрел туда, то увидел возле Киры уже не только Виктора Петровича, теперь к ним присоединился этот слащавый актёришка. Опять вспомнился спектакль, и что Кира в нём нашла?! И вообще, что это всё может значить? Павел не выдержал, извинился перед гостями, и направился к жене, но Кира уже шла ему навстречу и улыбалась, а вместо неё к компании присоединился Илларий.
– Кира, что случилось? – встревожено спросил Павел.
– Ничего.
– А что это за прогулки под луной? О чем вы говорили?
– О любви.
– В смысле?
– В прямом.
– Кира, объясни, что все это значит?
– Павлуша, ты сам возбудил интерес Виктора Петровича ко мне.
– Ты о чем? – удивился муж.
– Не надо было хвастаться, ты же ему говорил, что всё ещё любишь меня?
– Возможно, и что из этого?
– Не знаю, по-моему, ему просто стало любопытно, как это столько лет любить одну женщину, когда вокруг столько шикарных мужчин, – весело говорила Кира.
Павел внимательно слушал жену, стараясь понять, чем для него обернётся этот разговор, но алкоголь в крови явно тормозил его способность быстро соображать, наконец, он понял.
– Издеваешься? – спросил он жену.
Кира засмеялась.
– Почему издеваюсь, просто немного веселюсь.
Павел посмотрел в сторону аллеи.
– А этот там зачем? – спросил он, имея ввиду Давида.
– Не мешай, пусть поговорят.
«Опять загадки, ну хоть не сдал меня старый лис», – подумал Павел и пошёл с женой к гостям.
После ухода Киры, Давид хотел последовать за ней.
– А вас я не отпускал, – неожиданно жёстко сказал мужчина, и посмотрел так, что Давиду стало не по себе.
– В чем собственно дело? Что вам от меня надо?
– Ого, хозяин, он, что страх потерял так с вами разговаривать? – услышал он сзади мужской голос.
Повернувшись, Давид увидел молодого человека, в его голубых глазах был холод и насмешка.
– Так, мне пора, – попытался он уйти от назойливых собеседников, но молодой человек крепко взял его за руку, да и ростом он был выше.
Давид хотел освободиться, но лишь ощутил железную хватку парня.
– А он милашка, хозяин, – вдруг сказал тот, и сладострастно посмотрел на Давида. – И задок такой упругий.
Давид почувствовал, как другой рукой парень ощупывает его, он дёрнулся.
– Ох, как дрожит, будто трепетная лань, такие так хороши в постели, – продолжал свои комментарии голубоглазый.
– А хочешь, я подарю тебе его? – неожиданно спросил его пожилой спутник.
– Кто же от такого откажется? – сладким голосом отвечал парень.
Давид понял, его положение плохо, видимо у этого мужика денег валом, а таким закон не писан.
– Послушайте, я известный артист, со мной такие штуки не пройдут.
– Ой, рассмешил, – насмешливо сказал Илларий, – да таких артистов знаешь сколько? Или ты думаешь, твои поклонницы тебя спасать будут? Погорюют с недельку и найдут себе нового кумира.
– Да что вы себе позволяете? – Давид снова попытался вырваться.
– Ой, сладкий какой, хочу, не могу, – восхитился Илларий.
– Потерпи немного, я его для тебя упакую, красной лентой с бантом перевяжу, – пообещал хозяин.
– И губы красной помадой накрась, – капризным голосом потребовал Илларий, – чтобы как глянешь, так и встанет.
– Как скажешь, дорогой, – отвечал хозяин.
Тут Давиду стало реально страшно.
– Пожалуйста, – обратился он к мужчине, стараясь быть спокойным, но голос дрогнул, – объясните, чего вы хотите?
– Ой, он до сих пор не понял, девственник что ли, – с издёвкой, сказал Илларий.
Однако его спутник молчал и смотрел на Давида, своим тяжёлым взглядом.
– Я хочу, – наконец, сказал он, – чтобы ты, никогда больше не подошёл к этой женщине, и не потревожил покой её семьи.
– Я понял, я всё сделаю, как вы скажите, только пусть он меня отпустит.
– Неужели я тебе совсем не нравлюсь? – спросил Илларий голосом полным трагизма. – А вот это?
И он приложил руку Давида к своему интимному месту. Тогда нервы у Давида не выдержали, и он начал вырываться.