— Граф Арду Кнаргог, мы явились к вам лишь для того, чтобы напомнить причину своего пребывания в Логове Волка. Посол Тядеуш Васара отправил наши кланы для оказания вам военной поддержки. Но Джо Логрок, несмотря на ожидания, не явился в Логово. На собрании я, Антеуш Фаин, а также Тауш Сор и Виктор Жосса предположили, что больше нет смысла дожидаться его визита, а вместо этого самолично организовать вылазку и пленить, а если не получится — убить графа Джо Логрока, — спокойно сказал Антеуш, тщательно отслеживая реакцию графа.
Увиденное главе клана очень не понравилось, ибо граф не только не был в привычной ему форме, но и абсолютно никак не отреагировал, при этом будучи в сознании, рассматривал их. Именно взгляд стальных глаз не понравился Антеушу Фаину. В нём читался холодный, жуткий разум, что было несвойственный вечно взбешённому графу.
Вампиры за время пребывания в Логове уже привыкли, что тело графа меняется, то становясь человеческим, то телом монстра. Но сейчас адептам крови предстало поистине странное существо. Два витиеватых массивных рога, выросших из висков, лысая человеческая голова, впалый нос, словно змеиный, перепончатые заостренные и оттопыренные назад уши, а также абсолютно нормальный человеческий рот. Но если рогатая голова хоть и изменилась, но всё-таки еще отдалённые человеческие черты лица имела, то вот остальное трехметровое туловище уже никак не могло сравниться с человеческим. Массивное, покрытое стальными чешуйками туловище, здоровенные гипертрофированные руки с саблевидными двадцатисантиметровыми когтями, и вместо ног покрытые шипами копыта. Вот, что собой представлял нынешний Арду Кнаргог. То, что он собой представлял, вампирам, которые стояли напротив него, ой как не нравилось… Ибо все в данный момент почувствовали, что они этому существу неровня. По силе уж точно.
— Ваше сиятельство, вы меня понимаете? — после минутного молчания, при котором Арду Кнаргог так ничего и не сказал, переспросил Антеуш.
Лишь стальные глаза, а точнее движущееся из стороны в сторону и исходящее от них сияние, говорило, что граф всё-таки обратил внимание на гостей, и в данный момент он их рассматривает. Внезапно граф стал подниматься, а став на ноги, медленно, словно не спеша, направился к главам кланов.
Вампиры не двинулись с места, а лишь молчаливо смотрели на приближающееся существо.
Правда, Антеуш Фаин, доверившись своему чутью, положил уже обе руки на трость. Таким образом он был готов ко всему, остальные главы кланов тоже были собраны и готовы как атаковать, так и защищаться.
Анду Кнаргог, ступая по ступенькам, всё также не издал ни малейшего звука, лишь цоканье копыт доносилось до ушей вампиров. Даже его глаза потемнели, и стало абсолютно непонятно на кого он смотрит, а его мотивы просчитать не удавалось и подавно.
— Граф… — вновь заговорил Атеуш и хотел продолжить, как был перебит.
— Явился в мой дом и смеешь мне приказывать… — стальным, звенящим, абсолютно не человеческим голосом заговорил Арду Кнаргог.
— Нет, что вы, мы просто прибыли для того, чтобы обговорить наши дальнейшие действия, никто не собирался вам у… — прервался на полуслове Атеуш Фаин, так как заметил, как через открытое окно в комнату залетел размытый силуэт.
Когда тень остановилась, сердце главы клана Фаин пропустило удар, ибо он знал, кому принадлежит это небольшое, полутораметровое хрупкое девичье тело. Все в Сильверноне слышали про подругу Вильгерты Цеппелин.
— Итак, мальчики, что у вас тут происходит? — прозвучал мягкий, добрый, чуждый данному месту голосок.
Но даже Арду Кнаргог в своей нынешней ипостаси решил пока повременить с убийством стоящих перед ним вампиров, ибо и сам ощутил нечто чуждое в этой седоволосой девочке.
Сирилла никогда не демонстрировала окружающим скрытую в ней силу. Никто до последнего не мог понять, какой мощью обладает матриарх клана Кацкол и когда она собирается напасть. Двухсотпятидесятилетняя вампирша давным-давно усвоила, что лишь атака, нанесенная внезапно, и атака, которую не ждут, убивает наверняка. Таким законом она и руководствовалась по жизни и если решала напасть, то для того, чтобы убить, а на полумеры она не разменивалась.