Я как-то машинально потянулся к ее делу, которое лежало на полке слева, на скорую руку сшитое в папку.
— Да, Вита, — вслух огласил я. — Знаешь, никогда не думал, что Джеймс вот так резко решит на ком-то жениться, это же совсем не в его правилах.
— Ничего удивительного, — ворон отвлекся от своего увлекательного занятия – чистки перьев. — Она красива, хорошо воспитанна и, судя по фамильяру, очень сильна, как маг, что ему еще надо? Для продолжения рода больше ничего.
— Но еще каких-то пару десятков лет назад он уверял, что его не заботят проблемы семьи. Вечно ругался с отцом, грозился уйти на войну и героически погибнуть, — я говорил все это и вглядывался в небольшой портрет. Джеймс принес и я сразу его вклеил, не особо рассматривая лицо девушки. Хотя явно было на что посмотреть, длинные светлые волосы, голубые глаза, богатое колье на бледной коже.
— Странно только то, — глубокомысленно начал ворон, — что отец не знал о даровании дочери или же усиленно делал вид, что не знал. Неужели настолько боялся увидеть в ней сумасшедшую жену?
— Да, там какая-то очень странная история, до меня доходили слухи, что баронесса даже пыталась убить Виту в младенчастве. Повторяла, что она чуть ли не возрожденная павшая, способная погубить наш мир.
— Сказки? — склонил голову на бок Коготь.
— Легенды. И многие верят. Возможно, барон Вильямс очень боялся, что от его дочери избавятся из-за них.
— А ты веришь? — неожиданно спросил ворон.
Я усмехнулся, но вышло как-то горько. Многие знания о прошлом давно утрачены, позабыт даже культ богини, в которую все верили многие столетия назад, остались лишь записи о Кровавом дожде, о Первоначальных войнах, о явлениях чудес. Уже никто из очевидцев не сможет рассказать о них, но последствия мы видим и сейчас. Невозможно не верить в легенды, но все еще можно изменить.
Павшие жрецы вернуться и, не застав мир в руинах, возможно, оставят его существовать, не будут к нему так жестоки как раньше. А для этого необходимо исправить ошибки.
Я подошел к окну, по стеклу барабанили капли привычного дождя, сквозь разводы разглядел клубящиеся тучи.
— Я думаю, что в моих силах исправить хотя бы что-то, — невпопад ответил я на вопрос фамильяра.
Как вдруг услышал за спиной хлопок, развернулся и увидел бледно мерцающего и колышущегося как от легкого ветра Аспера. Так представился днем фамильяр Виты. Он что-то говорил, но я не мог разобрать ни слова, как будто он воплотился на силах крайнего резерва, растрачивая последние крохи, рискуя исчезнуть навсегда.
— Случилось что-то серьезное? — спросил громко я, боясь, что Аспер может меня не слышать, но кот кивнул. — Что-то с Витой? — фамильяр кивнул вновь. — Она жива? Где она?
Аспер устало приземлился на пол, он стал еще более призрачным. Я не на шутку забеспокоился, но мой фамильяр, быстро взмахнув крыльями, оказался возле кота, который, упершись лапками в пол, содрогался, будто не мог отдышаться. Коготь аккуратно дотронулся до синеватой шерсти и поднял на меня взгляд.
— Я знаю, где она, но не уверен жива ли, кажется, без сознания.
Последний раз выдохнув, Аспер растворился в воздухе.
— Он что... — с удивлением спросил я, — совсем развоплотился?
— Нет, — каркнул ворон, — успел на последних секундах, думаю, теперь не скоро сможет вот так явиться, пойдем скорее, она в башне Земли.
Я выбежал на двор крепости, фамильяр шумно перебирал крыльями над моей головой. Промчались мимо преподавательского корпуса, мне навстречу попался магистр Ротидар. Доггам попытался меня остановить, что-то спросил, но я отмахнулся от этого странного заики и поспешил дальше.
— Где?
— Прямо под крышей.
— Неужели в оранжерее? Она же запечатана, как она там оказалась?
— Много вопросов, Стас, боюсь с девочкой не все в порядке, раз даже Аспер так собой рисковал.
Я не мог не согласиться с вороном и, перескакивая ступеньки парами, а то и тройками, вскоре оказался на проходном этаже, сильный ветер задувал колючие холодные капли. Колыхались под натиском стихии листья вездесущих лиан.