— Надо просто поспать, — вымученно улыбнулся.
Дирам, несущий девушку на руках, скрылся за поворотом винтовой лестницы. Я смотрел ему вслед. Мысли гонялись одна за другой. Я посмотрел на хронометры на запястье. Семь часов вечера, в девять начнутся пары у темного факультета.
Я вернулся в комнату в преподавательском корпусе, и без сил рухнул на кровать, не раздеваясь. Трое суток без сна, даже для такого мага, как я, не норма.
Через силу я открыл глаза, когда ворон по обыкновению прислонил острые когти к моему горлу и что-то зловеще прохрипел. Отогнал фамильяра.
— А у меня для тебя очень смешная новость, — забавно качая головой из стороны в сторону, проговорил ворон. Я угрюмо угу-кнул, делая вид, что весь во внимании. — Вита пропала.
— И что здесь смешного?! — прокричал я, подскакивая на кровати.
Глава 9. Это не я
Вокруг меня гомонила многотысячная толпа, я оказалась песчинкой в ее волнении. Перекрикивались и шептались люди. Резко повизгивая, врывался в общий гвалт детский надрывный плач, мамочки утешали своих чад, пели колыбельные, которые тонули в общем шуме. Звенело, грохотало, шуршало все, что было в руках, в сумках и за плечами. Лаяли бродячие собаки, мычали приведенные невесть кем коровы, похрапывали лошади под вооруженными всадниками.
Мир вдруг растворился, сузился до восприятия голоса, идущего с чистых небес, многократно отражающийся, повторяющийся эхом, он дробился на слоги и звуки. Он чаровал, обескураживал, пугал. Люди цепенели, завороженные непонятными для моего слуха речами. Какая-то часть меня осознавала каждое слово, но почему-то упорно скрывала смысл.
Я слышала голос и не слушала его одновременно. Что-то внутри меня заколдовано повторяло странную речь. Что-то вопило об опасности, испуганно билось в чуждом сознании, стремилось сбежать, вернуться куда-то “обратно”.
Какая-то неземная часть меня, родная миру, но не телу отрешенно смотрела на разворачивающееся действо. Я бы, наверное, сказала даже почти устало. Кажется, она не могла поверить, что кто-то предал все, что она создавала.
Напуганная “я”, бьющаяся, запертая в чужом теле, вдруг осознала, что это просто магия. Сила, способная подчинять. Прямо как тогда, когда Джеймс шепнул на ухо в кабинете и я не могла пошевелиться.
— Кто такой Джеймс? — спросила отрешенная часть меня.
— Что за магия? — спросила в ответ.
— Магия разума, брат владеет ею в совершенстве.
— Но такой не существует.
— Где не существует?
— В моем мире, — я вдруг поняла, что это не только не мое тело, но и не родная Империя Эдалор. — А кто ты такая?
— Похоже, мы с тобой части целого, просто ты меня не помнишь. Вынуждена сообщить также, что магия разума есть, ее вибрации могут записывать в подсознания разных людей какие-то навязчивые мысли или приказы, противостоять которым почти невозможно. Она может пошатнуть рассудок, поменяв местами добро и зло, исказив правду, заменяя ее мерзкими представлениями о чем угодно.
Тихая и отрешенная я замерла, с пугающим безразличием стала наблюдать, как вокруг стала растекаться кромешная тьма.
Люди набрасывались друг на друга с ненавистью в перекошенных лицах, зубами вгрызались в плоть тех, кто стоял рядом. В глазах их была тупая пустота, как у животных, борющихся за существование. Все, кто был чем-то вооружен, от простой палки до серьезных рыцарских мечей, бросались в кучу, убивая попадавшихся под руку.
Кровь веером капель ложилась на лица снова и снова. Всюду, сколько хватало глаз, от горизонта до горизонта, разворачивалась картина самого большого побоища со времен создания мира.
А чарующий голос вдруг материализовался. Показался медленно шествующим с небесных ступеней жрецом Тьмы. Здесь его каждый знал в лицо, старший сын своего Отца, истинное воплощение мрака и скорби, чудовище, способное натравливать людей друг на друга одними лишь лживыми словами. Он спускался прямо ко мне.
— Брат, — без каких-либо эмоций проговорило тело, в котором сейчас поселилось наше объединенное сознание. — Почему?
— Они ничтожны, — коротко ответил старший жрец.
Он растворился в воздухе, напоенном запахом смерти. В мое временное пристанище со свистом влетела стрела, пробила грудь. Я не почувствовала боли, безразлично посмотрела, как из раны потекло красное, растекаясь кляксой по грубой ткани платья. Тело завалилось на спину.