— Чего ты боишься? Никто не узнает! У нее есть сила, никому и в голову не придет проверять метку на подлинность. Мне нужно, чтоб она отучилась в Академии хотя бы год, а потом мы исчезнем.
— И почему ты ко мне с этим пришел?
— Не к кому больше, только ты сможешь сохранить это в тайне.
— Не боишься, что она все выболтает?
— Она совсем не глупа, ведь так? — Джеймс оживленно доказывал свою правоту старику и даже обратился ко мне. — Ты же понимаешь, что за поддельную метку тебя казнят, а без нее тебе закрыта дверь в высшие магические круги общества?
Я задумалась, он был прав. Диплом магической Академии, тем более той, что находилась в столице, был пропуском в счастливую самостоятельную жизнь, но чтоб его получить мне надо было отучиться пять лет, а не год, как говорил Джеймс. Но ровно через год, перед тем, как мне исполниться восемнадцать, он сможет забрать меня из Академии, поскольку отец продал ему права на опекунство, и жениться на мне.
Но этот шанс давал мне время, в противном случае, просто сдамся властям и меня казнят. А смерть не самый худший вариант из всех.
Эти мысли промелькнули в голове ураганным ветром, и я ясно кивнула, отвечая на повисший в воздухе вопрос.
— Вот видишь, девочка понимает, как ей это важно. К тому же, там всего делов-то на часик. А я тут достал для тебя… — Джеймс протянул старику какой-то носовой платок, к котором было что-то завернуто. Старик отогнул пару уголков, нахмурился и тяжело вздохнул, закидывая сверток в стол. Тут же зазвенел ключом, закрывая ящик.
— Ничего не поделаешь, но если ко мне придут дознаватели, то я все буду валить на тебя, — старик воткнул указательный палец в грудь Джеймса.
— Да, конечно, только сделай уже, нам с утра надо заскочить к ректору.
— К чему такая спешка, до начала учебного года еще неделя.
Джеймс покосился на меня и что-то тихо прошептал на ухо старику.
— В таком случае, устраивайтесь поудобнее, миледи, обещаю, будет больно.
После этих слов я выпрямилась в кресле и чуть не скатилась с него, потому что сидела на краю. Замерла и почувствовала как от лица отхлынула кровь, на лбу выступила испарина и покатилась соленой каплей по щеке.
— Расслабься, он пошутил, почти... — мрачно бросил Джеймс и отошел к плотно зашторенному окну, заложив руки за спину.
Старик вскоре вернулся, в руках у него был странного вида инструмент, на полпальца из него торчала игла. Увидев это, я напряглась еще сильнее, подобрала поближе руки, крепко сжатые в кулаке.
— Ей надо сделать случайный след от стекающей капли на левом предплечье примерно… до середины, — неожиданно Джеймс оказался рядом и пребольно ткнул твердым ногтем мне в руку, показывая длину метки.
Старик кивнул и, шепнув под нос какое-то заклинание, приложил огромную иглу к моей коже. Я видела, как она впивается, оставляя след красной краски, но ничего не чувствовала, будто это была не моя рука. Я догадалась, заклинание произнесенное стариком вначале сделало меня нечувствительной к боли. Кажется я слышала об этом, возможно чем-то подобным моя мать часто пользовалась, когда в очередной раз порывалась покончить с собой.
Иголка еще много раз успела воткнуться в мое предплечье, прежде чем старик разогнулся, придирчиво оглядывая работу.
— Все готово, — и снова шепнул какое-то слово, которое мне было совсем не известно. В доме от меня прятали всю магическую литературу, потому что считали, что у меня нет никаких способностей. Сейчас я почувствовала себя в опасности и похоже не зря. Рука, до этого момента абсолютно бесчувственная, резко раздалась сильной болью, место, где теперь красовалась изящная стекающая капля, горело, выжигаемое невидимым огнем.
— Больно! — я стиснула зубы, затягивая саднящее место сорванным шейным платком.
— Конечно больно. А ты думала я кто? Маг света? Я лечить не умею, а любому боевику полезно знать заклятие отложенной кары. Если бы не оно, мы бы до сих пор возились, а так раз-два и готово! — старик даже на эмоциях хлопнул в ладоши. — А теперь, убирайтесь из моего дома, живо!
Убийственная улыбка старика, который вытолкал нас с Джеймсом взашей из дома, мне, наверное, будет сниться в кошмарах. Так и вижу эту натянутую маску дружелюбия, нож с сияющим серебристым острием и зловещие звуки. Даже холодком невесть откуда повеяло, и я поежилась.