— В смысле? Во что не верю?
— В историю? Раздел же только называется “мифология”, это не сказки. Это то, что действительно было когда-то, а сейчас нет вовсе или очень крепко забылось, но это только до того момента, пока не наступит очередная беда и люди не прибегут в храмы, в которых их будет ждать вездесущий лик Богини и теплые руки трех ее верных Дев.
— И зачем нам это знать? — снова недовольное послышалось из угла.
— Ну как? Вы – маги Света, Богиня покровительствовала лекарям, по сути, она ваше сакральное “начальство”. Многие заклинания, которые до сих пор используют светлые — видоизмененные молитвы на древнем языке.
— А тебе-то откуда знать о Светлой Богине, ты же маг Воды, — молчавший всю первую пару Лорен опять удивил, сейчас помимо недовольства в его голосе явно сквозило ехидство. Но Даниз то ли оказался непробиваемым, то ли был готов к такому вопросу, потому что он с оживлением ответил:
— Резонно сомневаться в моих познаниях, но вынужден сообщить, что помимо обязательной программы в Академии, есть и дополнительная. Она на самом деле тоже обязательная, — тут парень снова глухо хохотнул, — но вариативная. То есть вы можете выбрать несколько предметов на углубленное изучение. И в конце года такого обучения получить отдельный диплом. У меня такой есть, вот… — он достал из стола небольшую плотную картонку. И ткнул пальцем в строчку с названием предмета. Напротив стояла клякса и далее выведено едва читаемое “отлично”, непонятная подпись, состоящая из закорючек, а внизу все подтверждено коротким и лаконичным “ректор Лорский”.
— Раз уж теперь ни у кого нет вопросов, то приступим к нашему занятию. Надеюсь, что кто-нибудь из вас также вдохновиться этим предметом! Начнем с прошлой жизни нашего с вами Мира…
Глава 13. Прошлое
— У Отца было пятеро сыновей и две дочери, и все они были жрецами в его храме. Это была первая жизнь в мире, именно они впоследствие создали растения, животных, других людей и даже магов, используя свои невероятные силы. Они растили новый ослепительно прекрасный мир, исходя из собственных преувеличенных представлений о добре.
Даниз подхватил с полки книгу в сером переплете, она была очень старой и, когда страницы сами собой начали перелистываться, с ее корешка посыпалась желтоватая пыль. Тогда шуршащие листы замерли, и Даниз положил книгу на наш стол, показывая нам разворот.
Там была репродукция какой-то картины, я вгляделась и поняла, что на ней словно группа учеников или друзей. Пятеро юношей, стоящих в ряд, и две девушки, которые сидели в красных креслах перед ними. У всех, кто был изображен на картине, были очень расплывчатые черты лица, я бы даже сказала — специально смазанные. У всех, кроме одной девушки. Она была словно намного младше всех остальных, имела детские черты. И поразительно была похожа на меня.
Айра тоже заметила сходство и стала вглядываться то в мое лицо, то в страницы книги. Но она ничего не сказала, только пристально прищурила глаза, а Даниз продолжил рассказ, положив точно такую же книгу перед Лореном.
— Но люди и маги развивались, со временем им становилось мало того, что они имели, им нужно было имущество соседа, друга, просто незнакомца. И так родились ненависть и зависть в сердцах людей и магов. Старшие жрецы даже не заметили, как заразились этими новыми губительными эмоциями, пристрастились к ним и стали видеть мир уже не таким светлым как раньше, — в голосе парня вдруг послышались очень горькие ноты, словно его лично коснулась эта трагедия. — Одна лишь младшая жрица, дочь своего Отца, олицетворение Света на земле, рожденная самой последней, не замечала перемен, потому что чаще смотрела в души простых людей, которые искренне любили, взращивали счастье и с улыбкой им делились, не требуя ничего взамен.
Даниз встал за наши спины и легонько ткнул кончиком тонкой указки под ноги девочки с картины.
— Но она упустила тот момент, когда ее родные озлобились до такой степени, что возненавидели не только весь человеческий род, но и само творение — огромный неизведанный мир с кучей загадок и приключений. Они решили, что настала пора его уничтожить.
Парень замолчал, сосредоточенно засопел над моим ухом. Вдруг я почувствовала тепло его дыхания на коже так, словно он прямо сейчас, стоя за спиной, смотрел на меня. Тут же стало неловко, и я слегка отклонилась. Даниз, заложив руки за спину, вышел из рядов парт и опять подошел с столу у окна.