— Очень хороший вопрос, и ответ на него кроется в очень банальной вещи. В том, что сейчас есть маги всех элементалей, а это по сути невозможно, если брать во внимание, что носители силы не имели доступа к созданию мира, так как его в одиночку восстанавливала младшая жрица, которая обладала только силой Света. Так откуда же в нашем мире силы всех семи элементалей?
— Глупый вопрос, — буркнул из угла Лорен, — всем известно, что силы появились у первородных магов после кровавого дождя несколько тысяч лет назад. Я могу предположить, что это был дождь, который сконцентрировал в себе взвешенные в воздухе частицы элементалей.
— Интересное предположение, но Писание дает четкий и однозначный ответ на этот вопрос. Жрецы, бредущие по реке, не хотели забывать всю прошлую жизнь, они долго размышляли над тем, как сохранить память о чувствах, которые они так ярко научились выражались через разрушительные поступки. И они нашли выход. Кровь — лучший хранитель информации, тем более такой, которая была полезна для носителя, принесла ему возможность к закрытию потребности в удовольствие.
— Какое удовольствие? Они же разрушили мир, уничтожая самих себя? Ненависть, зависть и другие подобные эмоции крайне вредны хотя бы для нервной системы.
— Милые девочки, для человека не важно злость он испытывает, радость или скажем грусть, это все сильные эмоции. А так как жрецы тоже по сути были магами, то есть в них была человеческая природа, то в какой-то момент они поняли, что не обязательно только радоваться, чтоб проявлять эмоции.
— То есть в какой-то момент даже эти существа высшего порядка стали зависимы от негатива?
— Верно. И чтоб не забыть об этой зависимости, ну, и о некоторых прочих вещах, они стали наносить себе раны, из которых сочилась кровь прямо в воды реки. А уже кровавые облака, перемещаясь или одного подпространства в другое, оказались над нашим миром, в котором уже существовала новая цивилизация.
— Но в таком случае у нас была бы сила только шести элементалей, а их семь, как это объясняет ваше Писание?
— О, это еще проще. Кровь, как я уже сказал, универсальный носитель информации, и для Богини, которая, по своей сути, была сестрой жрецов, не было чем-то трудным опознать в странных красных облаках “привет” от родных. И она решила включиться в “игру”, добавив к уже имеющемуся замесу несколько капель и своей информации. Таким образом, например, легко объясняется тот факт, что магов Света очень мало.
— Она что, пожалела крови? — спросила Айра.
— Не думаю, скорее причина была в том, что она уже имела культ среди жителей нового мира. Чтобы воспользоваться силой Света необходимо было прийти в один из ее многочисленных храмов, которые были буквально всюду и искренне помолиться так, чтоб она услышала просьбу. Поэтому мир под ее началом не нуждался в распылении светлой силы. Первородные маги Света очень охотно шли работать при храмах, куда стекались ручейки страждущих. В итоге они начали помогать любому за небольшую плату. Считается, что некоторая капитализация изначально вовсе благотворительного процесса и стала одной из причин, по которой о культе Богини забыли.
— Это еще почему?
— Во-первых, проще поверить в реального человека, который говорит об оказании услуг с определенной ценовой политикой. Во-вторых, ты в эту самую минуту можешь наблюдать мага, с которым заключаешь сделку, это вызывает явно больше доверия, чем какие-то странные, хоть и принятые в обществе, действия в храме. В-третьих, еще может статься так, что ты недостаточно истово молился и Богиня не услышала твои слова. Если у тебя существует какая-то потребность, то лучше закрыть ее с гарантией, с четкими условиями, ведь не совсем даже понятно, что означало это “молиться от всей души” или “всем сердцем”? И еще, если маг Света сделает что-то неверно, то обязательно будет с кого спросить, с Богини же не спросишь, она каждому не является. Так со временем из этой цепочки вычеркнули храм (маги Света начинали работать “на себя”), а Богиня хоть и считалась создательницей мира, но уже не так почиталась, как прежде, а впоследствии и вовсе забылась.
Оказалось, что Даниз бывает серьезным. Все то время, что он рассказывал нам о Богине и отвечал на наши вопросы, он был предельно сосредоточен и внимателен и, даже если позволял себе саркастические замечания, то очень быстро успокаивался и продолжал.