Только я про него вспомнил, как птиц приземлился на подоконник, я встревоженно замер, ожидая его слов. Одно из двух, либо сейчас подтвердится худшее, либо ворон даст мне возможность выдохнуть. Но он лишь, склонив клюв, отрицательно покачал головой.
— Все потеряно!
— Почему? — вскинув руки к потолку, спросил я то ли у напрягшегося на диване друга, то ли у фамильяра, сидящего на подоконнике. Ворон по-человечески (все-таки и он очень много провел со мной времени) пожал основаниями крыльев.
— Что случилось-то?
— Как тебе сказать? Патриция Мирод случилась! — снова возопил я. Честно, захотелось начать рвать волосы на голове, надо же было отправить ко мне в Академию расследовать убийство мою же бывшую девушку! Да лучше бы сейчас на границе выстроилась толпа поднятых мертвецов, я бы первым же маговозом туда, а не вот это все!
— Стас, — каркнул ворон, перелетая на излюбленное кресло. — Успокойся.
Я замер, когда ворон так говорил, это означало, что я терял рассудок и мог превратиться в ураган, который не щадит никого. Уничтоженная мебель и предметы тогда были бы малейшей проблемой. Я одним помещением в таком состоянии никогда не ограничивался, мне нужен был простор. Все вокруг думают, что я постоянно сам слежу за всем в Академии, а мне просто приходиться оперативно исправлять свои же ошибки.
Да я люблю Академию, но работать в ней! Да еще и на должности ректора, увольте! Мне надо простор, толпы неприятелей, а не эта бесконечная бумажная волокита и отчитывание студентов, которые проспали первую пару или написали на парте “Идите все к корсу”. Мисс Борнард вечно приходящая с истошным визгом про разбитые колбы, реторты и прочие склянки…
Тут в дверь постучались.
— Да сколько можно?!
Давно надо было завести секретаря, чтоб еще на пороге кабинета всех посетителей разворачивал, когда я занят, но из-за моих “вспышек гнева” еще ни один человек не задержался на этой должности дольше месяца.
— Г-г-господин рект-тор, — на пороге стоял встревоженный Родитар. Я нахмурился и тяжело выдохнул на ватных ногах возвращаясь за стол. Магистр был необычайно бледен, в руках у него был какой-то листок, который мелко подрагивал. Он был чем-то напуган и обеспокоен.
Я не стал его задерживать, сел в кресло и вцепившись рукой в колено приготовился выслушать, похоже, очередную плохую новость. Такими темпами я в скором времени стану подопытным материалом на академическом кладбище. И будут неумелые студенты поднимать мой полуразложившийся труп и путать слова для упокоения, прямо как Эвелина ночью…
— В-вот… — Ротидар протянул мне лист, я узнал в нем знакомый мне бланк заключения о смерти. Я принял бумажку и бегло пробежал взглядом по ровным строчкам, которые были заполнены черными писчими палочками.
— Обескровлен?
Я поднял глаза на жмущегося у стола магистра, Михор встал с дивана и в пару шагов оказался за моей спиной, заглядывая в документ.
Кровь — самый мощный хранитель силы, а значит кто-то не просто выпил мальчишку, а сделал это целенаправленно, полностью осушив его тело.
— Чтоб концентрировать силу из крови нужен древний артефакт, — задумчиво заключил Михор, — он давно утерян, хотя недавно на черном рынке ходили слухи, что кто-то интересовался им.
— Что за артефакт? В чем принцип его работы?
— Сердце Камня, тот, кто осмелиться им воспользоваться, должен пропускать кровь жертвы через его грани три раза. Из живого тела, потом из хрустального сосуда, а после из медной чаши. После каждого такого действия сила оседает на стенках артефакта, а в конце превращается в камень внутри, который просто извлечь при помощи заклинания перемещения.
— К-концентрат силы? — слегка наклонил голову внимательно слушавший нас Ротидар. — А зачем он нужен?
— Если его использует обычный человек, то станет невероятно сильным магом на короткий срок, но после он погибнет, потому что его тело не рассчитано на такие нагрузки. А если им воспользуется маг…