Кстати, о ведьмах. Нет, несомненно, ведьмой наша героиня не была. Во-первых, на лбах таких деревенских чаровников завсегда знак выжигали, чтобы простые люди видели, с кем связываются. А, во-вторых, уж тогда бы она не убежать пыталась, как‑либо иначе от преследователя своего постаралась бы избавиться. Ведь, судя по всему, жить ей оставалось недолго. Зелёные глаза, в которых читались отчаяние и боль, суетно осмотрелись по сторонам, но… бежать этой девушке было некуда. Искать спасения тоже не у кого. Проспект как раз окончился площадью, и на ней народ столь весело галдел, что нисколько чужой беды не заметил бы. Все вокруг свистели и кричали, радостно пихали друг дружку. В такой толкучке даже не побегаешь, хорошо если протиснешься…
Только куда протискиваться?
— А ну прочь! Прочь говорю, а не то хлыста, суки, отведаете! Здесь вам проезжая часть, а не бульвар для променадов. Я самого виконта Мейнецкого, Антуана Грумберга везу, так что пошли-ка вы все вон, хари немытые. Никого не пожалею! Пусть вас кони затопчут, пусть…
Несмотря на то, что эти гневные крики прозвучали совсем близко, в зелёных глазах девушки загорелся огонёк надежды. Дело в том, что благодаря воплям сердитого кучера компания крепких мужиков вынужденно отпрянула в сторону, и нашей героине ненадолго стали видны высокие ворота академии, а именно стоящие на помосте подле них люди в форме городской стражи.
Да-да, стражи! Оказывается, не так уж далеко находился целый десяток стражников! Они были поставлены следить за порядком на площади, битком набитой желающих стать магами. И, само собой, девушка поспешно двинулась в их сторону. У неё появилась цель. Шанс!
Однако, пока наша героиня протискивается к воротам, автор упомянет следующее. Стражники на площади понадобились по причине, что далеко не все желающие могли на территорию Первой Королевской Академии магических наук попасть. Прямо перед воротами трое суток назад, то есть как раз перед началом отбора, была установлена на помост огромная конструкция, представляющая собой высокую, метра в три с половиной, арку. Арка эта была цельнометаллической, но с шестью встроенными кристаллами разных цветов. Служила эта арка для одной единственной цели — определить склонность человека к тем или иным стихиям… или же, напротив, дать понять, что никакого таланта к магии у кое-кого нет в принципе. Определялось подобное просто. Стоило кому-либо через арку пройти, как некоторые кристаллы либо начинали светиться, либо же никак не реагировали. И если происходило второе, то незадачливого абитуриента просили освободить место.
Но ох, сколько же скандалов из-за этого порой возникало! И потому стража возле арки не расслаблялась ни на минуту.
Собственно, стоило нашей героине к этой самой арке протиснуться, как нечто такое возьми и произойди. Девушка нисколько не успела взмолиться: «На помощь, спасите!». Её просьба за громоподобными требованиями мужика, решившего доказать своё право на обучение кулаками, была бы не слышна. Кроме того, чтобы утихомирить громилу стражникам пришлось приложить усилия и процессом они изрядно увлеклись. Дабы не попасть под горячую руку народ даже с оханьем от арки отпрянул. Непоколебимым остался только некий черноволосый господин, которому предстояло следующим пройти испытание. Ранее он подъехал к академии в экипаже с крикливым кучером и, будучи недовольным тем сколько вокруг черни собралось, брезгливо огляделся вокруг.
… Да, простолюдинов на площади было полным-полно. Не только горожане, но даже жители близлежащих окрестностей столпились поглядеть на отбор, и причиной такого обстоятельства служила традиция. Чтобы не смешивать чванливое дворянство с чернью, для второсортной массы был выделен свой собственный день для поступления — последний день июля. До этого никто из простого народа на площадь без пропуска не допускался. Собственно, вот отчего нынче собралась такая толпа. Оборванцы всех мастей намеревались либо силы свои испытать (а вдруг?), либо в порыве обычной людской жестокости осмеивали всех желающих из грязи в князи выбиться. Колких насмешек удостаивался каждый второй, так как арка реагировала на проходящих через неё крайне нечасто. А ещё в тех, кто огрызался из-за шутих, щедро летели гнилые фрукты и овощи, а то и вообще конские яблоки. Это делало происходящее непотребство чем-то сродни цирковому представлению. Или, другими словами, чернь развлекала себя со свойственной ей жестокостью, когда к академии (вернёмся к этому моменту) вдруг подъехал вычурный экипаж. Вышедшего из него аристократа здесь не очень-то ожидали, поэтому глумления враз поутихли. Народ принялся внимательно глазеть, что же дальше будет. А аристократ уверенно направился к арке. Увидевший его маг‑старшекурсник, вымученно следящий за тем, как испытание проходит, тут же приосанился и грозным голосом потребовал очередь расступиться. Указание было исполнено беспрекословно, только один крепкий детина возмутился.