Но Кэсси знала, что Адам любит и её. Как же можно любить двоих? Как можно одновременно влюбиться в двоих? Но это не возможно было отрицать. Нельзя было закрывать глаза на химию между ней и Адамом, на узы, связывающие их друг с другом. Несомненно, можно любить двух разных людей одновременно.
И Диана была первой.
— Ты все еще любишь её, — прошептала Кэсси.
Ей нужно было подтверждение. Боль начала нарастать внутри нее. Он закрыл глаза.
— Да. Боже, Кэсси, мне так жаль…
— Не надо, все хорошо, — сказала она.
Теперь она узнавала эту боль — боль потери, пустоты; и она нарастала.
— Потому что я тоже люблю ее. И не хочу причинять ей боль. Никогда не хотела. Вот почему я скрывала свои чувства от тебя, понимаешь?
— Это моя вина, — сказал он, и она различила нотки самобичевания в его голосе. — Я должен был раньше понять. Должен был понять, что я чувствую и справиться с этим. Но вместо этого я впутал тебя в то, чего ты так хотела избежать.
— Ты не впутывал меня, — мягко и честно произнесла Кэсси. Ее голос был тихим и ровным; все снова было простым и ясным, и она знала, что должна делать. — Мы оба виноваты. Но не это важно, важно то, что это никогда не должно повториться. Мы должны как-нибудь удостовериться в этом.
— Но как? — бесцветно произнес он. — Мы можем сколько угодно сожалеть о содеянном, и я ненавидеть себя сколько угодно, но если мы еще раз окажемся наедине… Я не знаю, что может произойти.
— Тогда мы не можем оставаться вдвоем. Никогда. И мы не можем сидеть рядом или касаться друг друга или хотя бы думать об этом, — она указывала ему, что им не надо делать, но ей не было страшно. Она была уверена в своих словах.
Его глаза были темны.
— Я восхищаюсь твоим самоконтролем, — еще бесцветнее произнес он.
— Адам, — сказала она, и почувствовала, что тает от одного только звука его имени. — Мы должны. Когда во вторник после моего посвящения ты вернулся, когда я поняла, что ты и Диана… вот, той ночью я поняла, что я чувствую к тебе. Поклялась никогда не предавать её. Разве ты хочешь её предать?
Повисло молчание, и она почувствовала его невольный вдох. И шестым чувством ощутила его агонию. Потом он выдохнул и снова закрыл глаза.
Когда он открыл их, она увидела его ответ еще до того, как он произнес его — почувствовала, как его руки разомкнулись, как он отодвинулся, и холодный воздух, прорвавшийся между их телами, наконец, разделил их.
— Нет, — сказал он, и его голос зазвучал с новой силой. А на его лице появилась новая решимость.
Они переглянулись — не как любовники, а как солдаты. Как братья по оружию, связанные общей целью. Они заперли свою страсть глубоко внутри — так, чтобы никто не смог ее увидеть. Это была новая близость, может даже более интимная, чем доверие между парнем и девушкой. Что бы ни случилось, чего бы это им не стоило, они никогда не предадут девушку, которую они оба любят. Глядя ей прямо в глаза, он произнес:
— Какой клятвой ты поклялась той ночью? Клятвой из чьей-нибудь Книги Теней?
— Нет, — сказала Кэсси и осеклась. — Не знаю, — поправилась она. — Мне казалось, что я её выдумала, но сейчас мне уже так не кажется. Она начиналась «Ни словом, ни взглядом, ни помыслом…»
Он кивнул.
— Я читал что-то подобное. Это старое и мощное заклинание. Ты можешь призвать все четыре стихии, чтобы засвидетельствовать его, и если ты когда-либо нарушишь клятву, они смогут восстать против тебя. Хочешь еще раз поклясться сейчас? Вместе со мной?
От неожиданности его вопроса у неё перехватило дыхание. Но она безумно гордилась собой, когда, почти не задумываясь, ответила:
— Да.
— Нам нужна кровь, — он встал и вынул нож из заднего кармана.
Кэсси подумала было, что она удивлена, но потом решила, что всё же нет. Каким бы хорошим парнем ни был Адам, он привык сам о себе заботиться. Без какого бы то ни было замешательства, он надрезал свою ладонь. Кровь в серебристом свете показалась почти черной. Потом он передал нож ей. Кэсси судорожно вздохнула. Она не была такой храброй, она ненавидела боль… но она стиснула зубы и занесла нож над ладонью.
«Думай о боли, которую ты могла бы причинить Диане», — сказала она себе. И быстрым движением опустила нож. Ей было больно, но она не издала ни звука. Она посмотрела на Адама.
— Теперь повторяй за мной, — сказал он и поднял ладонь к звездному небу. — Огонь, Воздух, Земля, Вода….
— Огонь, Воздух, Земля, Вода….
— Слушайте и смотрите….
— Слушайте и смотрите…., - какими бы простыми ни были слова, Кэсси чувствовала, что элементы действительно откликнулись на зов и слушают.