Ребенок, маленький и сморщенный, мирно спал, причмокивая, укутанный в шерстяную шаль.
Ее дочка.
Кирена улыбнулась, но потом вздохнула, подумав, как ее муж отнесется к этому известию.
Она знала о том, как сильно ее муж чтил Бога Войны, Ареса, и помнила о клятве, которую он дал после того, как благодаря помощи вышеупомянутого бога, сумел выйти живым из очень опасного боя.
И еще одно обстоятельство омрачало радость молодой матери.
Атриус сильно изменился за последние месяцы. Он ревновал ее к каждому посетителю трактира, когда был дома, и она не раз была вынуждена разнимать драки, которые он затевал. Тот факт, что супруг хозяйки стал настолько непримирим с завсегдатаями заведения, конечно, только отпугивал людей от трактира.
Скрип двери прервал ее тревожные размышления, и она увидела Гермию, которая вернулась с кувшином теплой воды.
Повитуха уселась на край постели и, взяв губку, обмакнула ее в воду, начав обтирать Кирену.
- Я говорила с Атриусом, - сказала она, наконец.
Кирена встрепенулась, услышав имя мужа.
- И что он сказал? О нашей дочке? Он сказал, как хочет назвать ее?
Гермия махнула рукой, выражая свое презрение к мужчинам в общем и к Атриусу, в частности.
- Он, кажется, не был очень рад тому, что у вас появилась дочь, - сказала она, наконец.
Кирена кивнула, чувствуя, как комок подступил к ее горлу, мешая дышать.
Гермия заметила ее тревогу и ласково взяла за руку, заглянув в глаза подруги.
- Эй, не унывай. Это обычная реакция мужчин. Но она быстро проходит. Ты же знаешь моего мужа. Он вел себя точно также, когда я родила Флору, а ведь это был наш первенец! Но сейчас, погляди на него – он готов носить ее на руках целый день напролет! Я думаю, Атриус полюбит свою дочь так же, как и вашего сына. Просто дай ему время.
Кирена задумчиво погладила пальцем нежную щечку ребенка.
- Я бы хотела надеяться на это, Гермия.
Повитуха сжала ее руку, а потом зажгла ароматическую свечу, чтобы очистить комнату и защитить младенца от злых духов, всегда витающих вокруг в ожидании легкой поживы.
- Ты уже решила, как назовешь ее?
Кирена долго смотрела на спящего ребенка, а потом сказала чуть слышно:
- Я думаю, «Зена» было бы очень подходящим именем для нее.
Гермия улыбнулась. «Зена» - «странница».
- Да, это отличное имя для девочки.
Она обняла подругу за плечи, заставляя лечь в постель.
- Ты теперь должна поспать. А я позабочусь о жертвоприношении богам и церемонии очищения.
Кирена кивнула, только подвинулась поближе к дочери. Ее ребенку.
Их с Атриусом первенец, Торис, уже прошел обряд посвящения Аресу, и она чувствовала, что мальчик как будто не принадлежит ей. Но с девочкой все будет по-другому. Боги позаботились о ней, подарив ей дочь вместо ожидаемого сына. Это будет ее ребенок, и только ее. И никакой бог не сможет отнять ее у матери.
Эта мысль вызвала улыбку на ее устах, и Кирена уснула, положив руку на крохотный сверток…
Часть 2: Дар Ареса
Атриус остановил коня в просторном дворе, вымощенном каменными плитами, и некоторое время созерцал высокие ворота храма Ареса, потягивая вино из кожаной фляги. Он знал, что поступает неуважительно, явившись в это святилище в нетрезвом виде, но ничего не мог с собой поделать. Вино помогало ему забыться, хотя бы ненадолго, не думать о том, что глодало его душу уже несколько лет.
Воин допил вино и с досадой отбросил пустой мех. Возможно, он совершил ошибку, нарушив свою обычную традицию. Каждый раз, возвращаясь из военного похода, Атриус посещал храм Ареса, дабы почтить Бога Войны и принести богатую жертву, как подобало каждому воину. И только потом он ехал домой, в Амфиполис, чтобы встретиться с женой и детьми. Так было все эти годы, и это было правильно с его точки зрения: ведь воинская удача всегда стоит превыше семьи.
Но в этот раз он изменил обычный порядок и навестил Кирену до того, как отправиться с жертвенными подношениями в храм. Зря, ох, зря он это сделал, и вот почему пришлось опустошить флягу задолго до наступления вечера.
Атриус не знал, почему его одолевают все эти мысли, но и избавиться от них он не мог. Кирена, одна из первых красавиц Амфиполиса, умная и расторопная хозяйка трактира, отдала ему, бродяге-наемнику, свое сердце, и все же он не чувствовал себя счастливым. Его сводила с ума каждая улыбка жены, адресованная не ему. Атриус понимал, что выглядит глупо, ревнуя ее по малейшему поводу, но не мог сдерживаться.